Поздние розы - стр. 48
***
А с Сергеем Лешковым и вовсе творилось что-то ужасное. Его просто выкручивало от злости. И прежде всего на отца. Отдельно бесила жена, самим фактом своего существования, тем, что сидела напротив.
Но он уже понял, что и она зла и не желает даже смотреть в его сторону. ее реплики были только в случае крайней необходимости, как и улыбки. Марина больше не пыталась с ним заговорить, общение ограничивалось просьбой передать соль за столом. Но даже так, просто сидя рядом, она почему-то вызывала глухое раздражение.
И во всем этом была виновата Лена Маслова. Не будь ее тут, он бы кое-как смог на этих выходных изображать примерного мужа, даже, может быть, внял бы уговорам матери и попытался пересилить себя, мать давно хотела внука.
Но сейчас, когда он видел эту женщину за столом, злость почему-то неконтролируемой волной поднималась из сердца и не давала спокойно дышать. Если она здесь завуалированная шлюха, какого черта он должен терпеть за столом шлюху?! А если она не шлюха, какого черта отец подкладывает ее под этого холеного итальянского сукина сына?! Почему это должно происходить у него на глазах, а он должен терпеть?!
Много разного вызывало бешенство.
Но было во всем этом очень глубоко скрытое. К чему подталкивала нечистая совесть. Глядя на то, как все ближе подбирается к Лене итальянец, он видел себя самого шесть лет назад. Точно также он завелся от ее интеллигентной утонченности и недоступности. Точно также добивался. И добился. А потом бросил.
Происходившее на его глазах будило запоздалое раскаяние. К тому же Лена Маслова совершенно неожиданно показалась ему привлекательной и желанной, наверное, оттого что теперь на нее обратил свое хищное внимание другой охотник. Это была ревность в чистом виде, и это было крайне глупо, потому что рядом сидела жена. И пусть жена не желала с ним разговаривать (впрочем, этому он был только рад) она бдительно следила за каждым его шагом. Обиженные женщины обладают сверхчувствительностью и бывают хуже адских фурий.
В общем, разбираться в своих чувствах он категорически отказывался, объясняя все просто злостью на сложившуюся ситуацию. Девать бы еще куда-нибудь проклятую ревность, которая подзуживала его на необдуманные поступки...
***
Как только первые танцующие пары закружились на узорном паркете парадной залы, Сергей подошел к отцу. Тот был занят разговорами с Гусевым и Гребешковским, и в его сторону не смотрел. Сергей понимал, что отец делает это специально - выдерживает его в партере. От осознания он сжал челюсти и злая усмешка чуть искривила губы: