Поющая для дракона. Между двух огней - стр. 46

– Ты серьезно?

– Серьезнее некуда. Всю неделю об этом думала, и… Не хочу я бежать и прятаться, понимаешь? Ни от Броджек, ни от Лодингера с его компашкой. Тем более сейчас, когда ты выдала мне персонального телохранителя.

Покачала головой.

– А остальные?

– А что остальные? – Танни пожала плечами. – Друзей у меня нет, это правда, но голожопый Мик – звезда школы номер один, так что моя скромная персона снова задвинута в тень.

Сестра фыркнула, а я кусала губы, чтобы не расхохотаться. Несколько секунд мне это даже удавалось, потом смех все-таки прорвался, и теперь уже хохотали мы обе, как ненормальные. Хохотали, отпуская напряжение последних дней до слез и колик в животе. Уже не помню, когда я так смеялась в последний раз, но сейчас вспоминать и не хотелось. Ничего не хотелось, только вот так сидеть с Танни и болтать обо всем. Она рассказывала про спецэффекты ведущих кинокомпаний, я про Артомеллу. Не знаю, сколько времени прошло, когда глаза начали слипаться: океан на горизонте по-прежнему сливался с небом, а огней меньше не становилось.

– Пора спать, – сказала сестре, заметив, что она тоже начинает клевать носом.

– Правда, – Танни зевнула, и, спохватившись, прикрыла рукой рот. – Надо отваливаться, а то завтра проспим полдня. А у меня столько планов…

Еще бы!

– На пляж с утра пойдем?

– Обязательно. Не зря же мы купальниками обзавелись.

Танни спрыгнула с перил. Собиралась уже было выйти, но потом все-таки обернулась.

– Леа… спасибо за то, что ты меня терпишь.

– Совсем дурная?!

– Совсем. В школе всем скажу, что Лидс – мой парень!

Под рукой не оказалось решительным образом ничего, кроме перчаток. Ими и запустила в сестру: сначала одной, а затем другой, вдогонку полетел браслет. Разумеется, та увернулась, а потом злобно (по ее мнению) хохоча, шлепнула себя по пятой точке и вприпрыжку скрылась за дверью. Раздался легкий щелчок, и я осталась наедине с Зингспридом.

Неожиданно для себя положила руки на живот.

– Прости, – пробормотала еле слышно. – Я сегодня наговорила столько чепухи. Никакой ты не просто ребенок… а самый лучший в мире. Понятно?

Мне очень хотелось бы верить, что в своем номере Рэйнар точно так же стоит на балконе и думает о нашем ребенке. О том, как ему не хватает меня – до дрожи, до сумасшедшего желания, до стиснутых зубов. Когда хочется наплевать на гордость, послать все приличия к наблам. Рывком открыть дверь, просто ввалиться в номер и терзать припухшие от поцелуев губы, сгорая в одном огне.

Наверное, картина была слишком яркой, потому что себя я поймала возле балконной двери.