Поймать балерину - стр. 33
Это было малодушие, конечно, но в тот момент я словно заледенела, не могла пошевелиться.
Рядом раздался крик, я открыла глаза и успела увидеть, как грузный мужчина, муж рыжеволосой женщины, летит в воду. И моментально тонет.
- Роберт! Боже мой, Роберт!!! – его жена кинулась к краю лодки, страшно раскачивая ее и угрожая всем оставшимся гибелью.
Я схватила ее за юбку и насильно усадила рядом. И обняла.
Ее муж не был одет в жилет, тот на нем не сошелся, и мужчина просто отбросил его в сторону…
И теперь не было ни одного шанса, что его удастся спасти.
В этот момент от затонувшего «Титаника» пошла огромная волна, и нашу лодку закачало на ней, словно в девятибалльном шторме.
Дальше я ничего не помнила.
Мы сидели с рыжеволосой женщиной, обнявшись, обе плакали и держались друг за друга, словно были самыми близкими, самыми родными…
Не знаю, сколько прошло времени, когда я подняла голову, огляделась…
И не увидела в темноте ни одной лодки.
Вообще ничего.
Только чернота. Только ночь.
И мы, словно в Ноевом ковчеге, затерянные среди волн.
8. Спасение
- И вот, представляете, Роберт неожиданно заходит в гостиную, где я мирно сижу за вышиванием, и говорит: «Я видел тебя на улице, с молодым человеком!», а это газетчик, я просто газеты покупала к завтраку! А потом он берет подтяжки, складывает их этак вдвое… Ну, я уже ждать не стала, как побежала на второй этаж!
Бормотание Мадлен, уже успокоившейся и опять ударившейся в воспоминания о счастливой супружеской жизни с месье Борчиком, убаюкало меня, несмотря на ужас ситуации и пронизывающий холод.
Сквозь ее рассказ я слышала, как ругались мужчины, в очередной раз выясняя, в какую сторону грести, как пытались с ними обсуждать этот вопрос женщины…
Я ничего не хотела обсуждать.
Мы находились в открытом море, по моим наблюдениям, уже целую вечность, я давно не чувствовала своих ног, и радовалась только, что пальто, купленное в Париже Диким Даниэлем, был длинным и теплым. Меховая горжетка служила исключительно декоративным целям и не добавляла тепла, но , по крайней мере, под нее не задувало. У некоторых моих спутников ситуация была гораздо хуже.
Особенно страдала от холода маленькая девочка, хотя мать ее и прижимала к себе, стараясь согреть теплом своего тела.
Но одежда у них обеих была скудная и явно не для путешествия по волнам.
Ребенок плакал, мать ничем не могла ей помочь, она и сама посинела от холода.
Не выдержав, я неловко расстегнула пальто, выпростала из рукавов руки и прямо под ним сняла теплую блузу от дорожного костюма и теплую русскую шаль, доставшуюся мне в подарок от самого Дягилева.