Повести, рассказы, миниатюры - стр. 1
Аннотация
Этот сборник был сотворён из жизненных наблюдений автора. В нём нет ничего случайного – личное восприятие действительности, зарисовки.
•
Алэн Акоб
•
•
Алэн Акоб Повести, рассказы, миниатюры
Шум да суета
Вася Попаданцев и Коля Лохин были абсолютно незнакомы друг с другом
, хоть и жили в одном городе. Кто бы мог представить, что вскоре их пути сойдутся в абсолютно противоположных направлениях, при исключительных обстоятельствах, в одно прекрасное утро летнего дня в современном мегаполисе.
В тот злосчастный день утро у Васи ничем не отличалось от других
, он побрился, подмылся, поцеловал супругу, не забыв пожелать ей доброго дня, и на прощание напомнил о туалетной бумаге, которая заканчивалась. Спустился во двор, завёл машину и поехал на работу в наипрекраснейшем расположении духа, о чём свидетельствовала его попытка напеть модную песенку в унисон с магнитолой на стареньком джипе, подаренном тёщей.
У Коли Лохина также начиналось обычное утро
, супруги у него не было и, как следствие, тёщи, которая могла бы подарить ему машину, тоже. Жил он один, по вечерам ел котлеты, запивая их недорогим пивом. Как и Вася Попаданцев, в тот день утром он спустился во двор, завёл машину и поехал на работу.
Проезжая поворот на дороге
, Вася выехал на прямую, только начал идти на ускорение, самозабвенно слушая гул мотора, как ему пришла эсэмска от супруги: «Мама бу. вечер. купи смет. сыр. масл.
»
. Протянув руку за телефоном, он собрался уже отвечать, набирая большим пальцем ОК, при этом замедляя слегка ход машины, как ему в зад на огромном внедорожнике влетела Соня Зелёная.
Нет
, Соня не была блондинкой из анекдотов, которые попадают в разные смешные ситуации на машинах, наоборот, она была жгучей брюнеткой с тату на шее в виде ящерицы, означающей у некоторых племён Полинезии олицетворение мудрости и удачи. Как раз сегодня у неё была важная встреча с боссом в американской фирме, куда она собиралась устроиться на работу. Поэтому по дороге она с ужасом вспомнила, что забыла впопыхах нанести губную помаду. Беглого взгляда на потрескавшиеся губы в зеркальце заднего вида в салоне было вполне достаточно, чтобы наехать на задний бампер Васи Попаданцева. Раздался треск… толчок, испуг, шок, досада и катящиеся слёзы из накрашенных глаз, предательски растекающиеся чёрными ручейками по щекам, замазанным кремом от морщин.
Вася подошел к машине с плачущей девушкой
, ему было достаточно одной минуты, чтобы после беглой оценки нанесённого ущерба заиметь своё мнение о водительских способностях виновницы происшествия. Но так как он был джентльменом, и не только в душе, но и в манерах, он подошёл к открытому окну машины и, стараясь сохранять спокойствие, спросил:
– С вами всё в порядке
, девушка
?
Эвакуатор вызывать
?
Бледная
, вцепившись в руль окостенелыми пальцами, Соня молчала, лишь волнующаяся грудь из глубокого выреза на платье предательски выдавала её состояние.
В это самое время по встречной полосе ехал Коля Лохин
. Увидев аварию, он притормозил и на малом ходу стал с любопытством рассматривать происшествие.
– Чё зыришь – глаза пузыришь
, – раздражённо закричал ему Вася, видимо, ища козла отпущения для душевного облегчения.
– Поехал дальше
! – внезапно очнувшись, орала Соня в открытое окно, присоединившись к Васе.
Поняв
, что это ему кричат, Коля резко притормозил, подумав, может, помочь надо (сегодня ты, завтра я), и спросил у них, крича:
– Эвакуатор вызвать
?!
– В ответ ему стали крутить пальцем у виска.
– Чяго
?
– вытянув удивлённое лицо из открытого окна, переспросил он.
В это же самое время
, не справившись в последнюю минуту с управлением, тормозя со всей силы, ему в зад въехал зав овощным складом Степан Семёнович, который так же спешил на работу, как и все остальные.
В Семёныча влетел Эрнест Гаврилыч
, антиквар с улицы Пронина. Пётр Николаич опаздывал к Галочке, которая битый час ждала его около кафе, и тоже спешил, поэтому не преминул смять задний бампер Гаврилыча в гармошку. В него через минуту въехал слесарь Вася, который спешил к жене Петра Николаевича пятый раз за неделю починять водопроводную трубу, которая никогда не протекала.