Повести о карме - стр. 23

– Это Хидео-сан, значит?

– Здесь нет других подозреваемых. И поторопитесь!

– Хидео-сан, – выпалил испуганный зеленщик, – как зовут мою жену?

Отец пожал плечами:

– Вашу жену зовут Джун.

– Да, верно! – казалось, зеленщик искренне удивился. – А как звали мою первую жену?

– Увы, я не знаю.

Мой взгляд помимо воли вновь устремился к господину Сэки. Лицо дознавателя осталось непроницаемым.

– То есть, как это? Почему не знаете?! Вы, наверное, вовсе не Хидео-сан! А, понял! – Ацуши звонко хлопнул себя ладонью по лбу, словно комара пришлёпнул. – Она ведь, бедняжка, умерла, ещё когда мы жили в Осаке. Лихорадка её забрала, мою Мегуми. Вы её и не знали вовсе, и я вам не рассказывал. Давайте сейчас расскажу! Нас сосватали ещё детьми. Уж как я её любил, как лелеял…

– Ацуши-сан! У вас есть вопросы к подозреваемому?

– Что? Ох, простите! Я не знаю, что ещё спросить…

– Хватит, – дознаватель жестом велел зеленщику замолчать. – Следующий свидетель!

– Можно мне?

– Представьтесь.

– Икэда Наоки, стражник. Хидео-сан в нашем карауле главенствует. Служим мы вместе, вот.

– Спрашивайте.

Не думаю, что инициатива Икэды сильно обрадовала господина Сэки. Но возражать он не стал.

– Хидео-сан, помните? Дней десять назад…

Стражник наморщил лоб:

– Да, точно, аккурат десять дней! Мы с вами, толстяком Мэнэбу, а ещё с Керо, дурачиной эдаким, в карты играли.

Отец кивнул.

– Сколько вы в тот раз у нас выиграли?

Нисимура Керо, сидевший рядом, со злобой покосился на Икэду. Наклонившись, он сквозь зубы что-то прошипел сослуживцу на ухо. Икэда сдавленно ойкнул, зажал рот ладонью. Поздно: слово прозвучало. Азартные игры запрещены самураям указом самого сёгуна[10]! На запрет все смотрели сквозь пальцы – и самураи, и судьи, и хозяева игорных домов. Но признаться открыто, да ещё перед старшим дознавателем службы Карпа-и-Дракона?! Видят боги, не зря Икэда получил своё имя: Наоки!

Вот уж воистину Честное Дерево!

– Полагаю, – господин Сэки кашлянул со всей возможной деликатностью, – вы, Наоки-сан, не вполне верно сформулировали вопрос.

Тень улыбки тронула его губы:

– Позвольте вам помочь. Скажем так: если бы десять дней назад Хидео-сан вдруг решился нарушить указ сёгуна…

– Ага! – заморгал Икэда. – Если бы вдруг, да!

– …решился, значит, и сел бы играть с вами в карты. Сколько бы он мог у вас выиграть, учитывая его ум и наблюдательность, весьма полезные в этой запретной игре? Вы, полагаю, это хотели спросить?

– Благодарю покорно! – Икэда отвесил мудрому советчику самый почтительный поклон. – Именно это я, скудоумный, и имел в виду! Если бы, конечно!