Повести и рассказы - стр. 26
Господин Салих задумался:
– Зельберг?.. Нет, не знаю, к сожалению!
– Эту даму, когда началась германская война, выслали из Петербурга, – добавил папа. – В любом случае она в нашем городе была временным человеком, когда наступила свобода, она куда-то уехала.
Господин Салих снова обратился ко мне:
– Позвольте ознакомиться с вашими нотами!
Я кивнула в знак согласия. Он принялся по очереди просматривать ноты.
– Скрябин… Шопен… Ладно, это хорошо… А это кто? Гурилёв! Теперь это один из самых исполняемых композиторов… Вот эту его вещь не смогли бы вы, барышня, сыграть?
Мне волей-неволей пришлось взять в руки протянутые ноты. Это был романс «На заре туманной юности». Нельзя сказать, будто бы я это произведение не играла, но меня испугало, что я должна такую трудную вещь исполнить перед господином Салихом. Но раз это просьба моего будущего учителя, хочешь не хочешь пришлось сесть за пианино. Я раскрыла ноты, стараясь не волноваться, не спеша, осторожненько начала играть. Господин Салих, поодаль от меня, опершись на пианино, слушал с большим вниманием. До сих пор никто, тем более ни один музыкант, стоя рядом со мной, специально не слушал меня. Я даже не почувствовала, как сыграла.
Когда я закончила, господин Салих сказал лишь одно слово:
– Хорошо!
А что «хорошо» – то ли моё исполнение, или то, что я завершила, я так и не поняла.
После этого господин музыкант (как его назвал папа) велел исполнить какую-нибудь любимую мною мелодию без нот.
– Татарскую? – спросила я.
– Конечно, – ответил он.
Вот это, надо сказать, к моему стыду, было для меня самым трудным делом. До сих пор я по-настоящему не учила ни одной нашей мелодии. Правда, раньше некоторые наши мелодии я неплохо играла, но, начав учиться играть по нотам от Маргариты Яковлевны, я те мелодии забыла. Маргарита Яковлевна почему-то не любила такое исполнение. «Сначала надо выучиться играть по нотам, а только потом выучить произведение наизусть», – говаривала она.
А где найти ноты татарских мелодий?!
Наконец, я, смущаясь, вынуждена была сказать ожидающему господину Салиху:
– Извините, я не умею играть татарские мелодии.
– Совсем? – спросил он удивлённо.
Я не знала, что ответить.
– Нет, вы умеете, – произнёс он, пытаясь воодушевить меня. – Ну-ка, ну-ка! Давайте! Мне ведь надо только послушать вас.
Конечно, было бы некрасиво спорить. Но, Боже, что и как исполнить? Вот так мучительно размышляя, я вспомнила когда-то знакомые мне мелодии и очень осторожно начала играть. Это была песня «И весна придёт…», она звучала у меня в душе… Наконец, сыграла.