Повесть о Предславе - стр. 13
– Не знаешь ты ничего. Жила мать моя в Берестове, средь прочих рабынь, а потом отец отослал её от себя да отдал в жёны одному своему боярину. Стойно корову, продал новому хозяину. А она и рада-радёшенька. И ведь не какая тамо холопка, но дщерь княжая была. Отец в поход ходил, на булгар[65]. Вышел на берег Камы, видит, у булгар рать сильная. Ну и замирился с ими вборзе[66]. Вот как мир-то творили, дочь княжескую за его и сговорили, – промолвил Позвизд и не без гордости добавил: – Князя булгарского, то бишь деда моего, Мумином звали.
– А гридни сказывали, бесермен[67] он поганый, – вступила в разговор Златогорка. – А ещё один поп баял: живут булгары скотским образом, во грязи купаются. И кровушку православных пьют.
– Слушай боле всякую брехню! – огрызнулся Позвизд.
– Вас в ученье ещё не взяли? – спросила Предслава. – А то мя вот уж цельное лето грамоте отец Ферапонт учит.
– Меня нет ещё покуда. Говорят, осенью, как седьмой год пойдёт, – отозвался Позвизд.
– А мя отец не пущает. Бает, матери помочница надобна, – вздохнула Златогорка.
Разговор детей прервали строгие голоса. Предслава, поднявшись, увидела мамку, а рядом с ней – князя Владимира, который властным взмахом руки позвал их к себе.
– Предслава, дочка! – Он подхватил княжну на руки и расцеловал в обе щёки.
Предслава отстранилась от него. От отца пахло потом и лошадьми, прикосновение его жёсткой колючей бороды было для неё неприятно.
– Мстислава тебя не обидела ли? Почто рухлядь в ларе смята? Отмолви-ка, – строго сведя брови, потребовал князь Владимир.
– Нет, что ты, отче. Она хорошая… Токмо… Жалко её. Всё плачет, печалуется.
– Тако ли? – Владимир испытующе уставился на дочь.
– Тако, батюшка.
– Ну ладно, ступай. А ты, сынок, готовься. В ученье тя отдаю. И ты учиться будешь, Майя. Ныне при Десятинной церкви школу открываю. Все: и боярские дети, и княжеские, и простолюдины – учиться должны.
Златогорка просияла от радости, Позвизд же лишь передёрнул плечами. Он и раньше знал, что наступает пора учения.
После, уже в бабинце, к Предславе подкралась в переходе Мстислава.
– Спаси тя Бог, сестрица, – тихо прошелестела она у Предславы над ухом. – Не выдала, не сказала. Иначе всыпали б мне. Ты мя не страшись. Я добро помню.
Прошуршав длинным тяжёлым платьем, она скрылась в темноте.
Маленькая Предслава посмотрела ей вослед, тяжело вздохнула и качнула головой.
Глава 4
По соседству с княжеским дворцом, обнесённым бревенчатой стеной с заборолом[68] и угловыми башенками-сторожами, увенчанными треугольными крышами, высилась розоватая громада Десятинной церкви Успения Богородицы.