Повелитель Ижоры - стр. 29
– Отцу не доложил про меня. Теперь на работу не возьмут?
Филипп замер с ложкой во рту. Облизал, вложил в банку:
– Откуда ты знаешь, что не доложил?
Девушка очень изящно вытянула руку, прикоснулась к козырьку его бейсболки. Очень изящно. А что, – подумал Фил. – Вполне логично. Она была опытным пользователем, так отчего бы ей заранее не переключиться на сигнал с его камеры? С этого и начиналась когда-то игра «Distant Gaze». Потом уже придумали надевать очки и управлять движением партнера на расстоянии. Филипп и сейчас считал, что это дерьмовая придумка, – только вот желающих играть на таких условиях всегда находилось предостаточно. Хватало и ведущих, и ведомых. Соглашаются же парни вроде него работать курьерами, а потом – ищейками, а потом…
Фил снял кепку с прицепленной камерой, кинул Ленке на колени.
– Я домой пойду. Пошли вы на хрен с вашим бизнесом.
– Постой, – попросила она совсем другим голосом, не тем, что раньше. – Значит, ты мне не поможешь?
– Почему это я тебе помогать должен? Я Николаю Палычу скажу, что не смог тебя найти, вот и всё. Верну мотик и телефон. Не надо мне от вас ничего.
– Ты считаешь, я дура? Сумасшедшая? И я сама себе всё придумала? Что же ты тогда сразу не сообщил отцу? Не сообщил ведь. Может, все-таки что-то понял?
– Да что я должен был понять?
– Ты совсем ничего не чувствуешь? – Ленка говорила вполголоса, только как-то излишне четко. – Помнишь игру «Strangers»? Год назад? Мы там с тобой и познакомились.
– Мы? С тобой?
Она ничего не отвечала: казалось, ей было очень интересно смотреть туда, вперед, сквозь стекло, на припаркованные машины и дальше – туда, где тянулись уродливые фасады домов, подсвеченные мертвенным голубым светом. В одном из таких домов не спит Ленкин отец. Сидит и ждет, когда дочка-беглянка вернется с повинной. А когда вернется, посадит под домашний арест. Или, чего доброго, отправит в клинику на Черной речке.
В эту минуту Фил понял, что не хочет уходить. И еще понял, что бежать им, если хорошо подумать, – некуда. А если еще лучше подумать…
– Twas a bad trip, Lynn[10],– он всё вспомнил и улыбнулся.
– Наконец-то ты понял, Flea.[11]
Так они называли себя в их сумасшедшей игре «Strangers». Давным-давно. В этой игре можно дружить хоть целый год, но так ни разу и не увидеться по-настоящему. Тебя видят таким, как ты хочешь, чтоб видели. Славная игра.
– Едем ко мне, – предложил Филипп. – И скажи все-таки… зачем ты в той игре прикидывалась парнем?
Глава 3,
в которой господин Широкий страдает бессонницей, а курьер засыпает в кресле
Один во всем доме, Николай Павлович Мирский никак не мог уснуть. Ворочался под тонким покрывалом пурпурного шелка, один на своей широченной кровати. Панорамные панели на стенах создавали атмосферу уютной викторианской спальни (панели эти стоили чертову уйму денег, дешевле было бы заказать настоящие гобелены из какого-нибудь Виндзора). Чей-то вкрадчивый голос убаюкивал его строфами «Исэ Моногатари» в старом добром переводе профессора Конрада: с некоторых пор он заставлял себя любить классику.