Повелитель и пешка - стр. 81
– Да ты че, забоялся? – хмыкнул Родька. – Штаны-то сухие еще?
– Забоялся, – согласился Обр-Лекса, не желая отвечать на Родькино паскудство. – Слышь, Жила, вы один на один с ними не выходите. Вдвоем одного держите. А лучше втроем.
– Мы свое дело знаем. Ты-то свое не забудь. Чтоб все как договаривались. Ты придумал, тебе и исполнять.
Хорт дернул плечом – не любил, когда его поучали, – и с тяжелым сердцем пошел на свое место, впереди, с самого краю.
– На кулачки! – крикнул кто-то.
– На кулачки! На кулачки! – подхватили в разных местах на взгорье и вскоре уже вся поляна орала, так что казалось, будто сосны гнутся не от ветра, а от крика.
– Тихо! – завопил, продираясь на середину, дедок в полушубке на одно плечо, знаток кулачной потехи из Косых Угоров.
– Значит, так! – гаркнул он, устремив в небо худосочную седую бородку и орлиным взором озирая выстроившиеся с двух сторон стенки. – В подвздох не бить, лежачего не топтать, грузила свинцовые в кулаки не зажимать. Кто последний в поле останется, тот поле и унесет.
– Нечестно, – заорал неуемный Родька, – у них чужие!
– Так и у вас чужой! – не остались в долгу Косые Угоры. – Вон с краю прячется.
– Он здешний! Лекса это, дядьки Северина артельный!
– Так и мы здешние, – хохотнул один из наемников, – соседи будем.
– Ин ладно, – махнул рукой дедок, – навались, ребята!
Ребята не заставили долго ждать. Сначала пооскорбляли друг друга немного, чтобы разогреться. Особенно старался Родька, честивший дорогих противников и в хвост и в гриву. Потом сцепились мальчишки. Обр присмотрел себе поединщика из ровесников – коренастого парня с красным родимым пятном на щеке. Парень наседал, Хорт вяло отмахивался, не забывая поглядывать на поле битвы. Когда стенки сошлись плотно и свалка стала общей, он с облегчением прекратил валять дурака и старательно выдал парню прямой в челюсть. Тот шмякнулся на спину с таким удивленным лицом, что Обр даже пожалел, что Маркушка этого не видит. Он-то всегда ругал последыша Свена за слабый удар и внушал, что бить надо один раз – первый, он же последний.
Но особо раздумывать было некогда. Дела на поле, как и следовало при таком раскладе, клонились не в пользу Кривых Угоров. И зачем только он в это влез? Что за дело ему, Хорту, до какой-то мужицкой «чести»? Обр тяжко вздохнул и нырнул в драку, как в холодную воду.
Через четверть часа он вынырнул с другой стороны, почти у обрыва, стер сочащуюся из носа кровь, лизнул содранное ребро ладони, подергал рукав, опять державшийся на честном слове, с любопытством оглянулся. Плоды его трудов пока были не очень заметны. Наемники и прочие крепкие бойцы из Косых Угоров бодро держались на ногах.