Повелитель блох - стр. 16
– Если вы не хотите, – перебил её Перегринус, – если вы не хотите, мой ангел, чтобы я принял всё это за лихорадочный бред или чтобы я помешался тут же, на месте, то скажите же мне, о ком вы изволите говорить, о каком пленнике?
– Как, – возразила дама, – Перегрин, я вас не понимаю, уж не хотите ли вы отрицать, что он действительно попался к вам в плен… Ведь я же присутствовала, когда он, в то время как вы покупали охоту…
– Кто, – вне себя закричал Перегрин, – кто это – он? Первый раз в жизни вижу я вас, сударыня, кто – вы? Кто – этот он?
Но тут подавленная горем незнакомка упала к ногам Перегрина и возопила, заливаясь горючими слезами:
– Перегрин, будь человечен, будь милосерд, отдай мне его! Отдай мне его!
А господин Перегринус кричал, перебивая её:
– Я сойду с ума – я помешаюсь!
Внезапно незнакомка вскочила. Она казалась теперь гораздо выше, глаза её метали молнии, губы дрожали.
– А, варвар! – воскликнула она в исступлении. – Ты лишён сердца – ты неумолим – ты хочешь моей смерти, моей погибели – ты не отдаёшь мне его! Нет – никогда – никогда – о я несчастная – я погибла – погибла. – И она бросилась вон из комнаты, и Перегрин слышал, как она сбегала по лестнице и её пронзительные вопли раздавались по всему дому, пока внизу громко не хлопнула дверь.
Тогда воцарилась мёртвая тишина, как в могиле.
Приключение второе
Укротитель блох. – Печальная судьба принцессы Гамахеи в Фамагусте. – Неловкость гения Тетеля и примечательные микроскопические опыты и развлечения. – Прекрасная голландка и странное приключение молодого Георга Пепуша, бывшего йенского студента.
В то время во Франкфурте находился человек, занимавшийся престранным искусством. Его называли укротителем блох на том основании, что ему удалось, разумеется не без затраты величайшего труда и усилий, приобщить этих маленьких зверьков культуре и обучить их разным ловким штукам.
С великим изумлением зрители наблюдали, как на гладко отполированном беломраморном столе блохи возили маленькие пушки, пороховые ящики, обозные фургоны, другие же прыгали подле с ружьями на плече, с патронташами за спиной, с саблями на боку. По команде укротителя выполняли они труднейшие эволюции, и всё это казалось и веселей и живей, чем у настоящих больших солдат, потому что маршировка состояла в изящных антраша и прыжках, а повороты налево-направо – в ласкающих глаз пируэтах. Всё войско обладало удивительным апломбом, а полководец казался в то же время и искусным балетмейстером. Но, пожалуй, ещё красивее и удивительнее были маленькие золотые кареты с упряжкой в четыре, шесть и восемь блох. Кучерами и лакеями были еле заметные для глаза золотые жучки, а что сидело внутри карет, того нельзя было и различить.