Потому что ты моя - стр. 3

— Шлюх своих по гостиницам води, — произносит совершенно незнакомым мне голосом. Низким, хриплым, озлобленным. В нем никогда не было столько холода. Даже дрожь пробегает по телу, хотя одета я тепло и по погоде, и не сразу догадываюсь, что он говорит обо мне. А когда понимаю…

— Руслан, следи за языком, когда в доме гости, — вмешивается Владимир. — И оденься, похож на…

Я не слушаю, не могу. Не доверяю глазам, специально моргаю, но Руслан не исчезает. Значит, и правда он? Смотрю и будто только сейчас вижу его напряженные плечи, рассыпанные по ребрам родинки и косые мышцы живота, хорошо заметные из-за низко сидящих спортивных брюк. Это он, мой Руслан, разве чуть повзрослевший. Такой же красивый, как и прежде, но будто стал выше за этот год. Выше, шире, мужественнее. Его волосы отросли с короткого ежика до спутанных вихров, а на предплечье появилась татуировка, которую я не могу как следует разглядеть из-за плохого зрения.

Мое сердце никак не успокоится. Оно и раньше чуть что заходилось едва ли не в приступе тахикардии рядом с ним, так о чем говорить теперь, когда оно истосковалось по нему. Черт, неужели это Руслан? Или моя совесть решила поиздеваться надо мной, как только я захотела двигаться дальше?

Боже.

Он смотрит прямо на меня, не отводит голубых глаз, которые темнеют, точно море во время шторма. Не слушает и не слышит, что ему говорит Владимир. Напряжение между нами растет. И это не то мучительное напряжение, которое потом выливается в тонны наслаждения, сладкие стоны и физическую любовь. Это то предельное напряжение, из-за которого закладывает уши, пекут щеки и бурлит в венах кровь.

— Мы поговорим с тобой позже, — твердо произносит Владимир, а меня наконец отпускает адреналин. Тот самый, благодаря которому люди со сломанными ногами прыгают через заборы. И теперь мне становится ужасно холодно, пусто, страшно и… нужно бежать отсюда прочь.

— Мне лучше уйти.

— Соня, мой сын протрезвеет и обязательно принесет извинения. Это я тебе обещаю.

— Я подожду на улице.

Не оборачиваясь, хватаю пальто из рук Владимира, выскакиваю за дверь и жадно дышу. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Легкие горят, будто я пробежала целый марафон, а на деле просто минуту дышала с ним одним воздухом. Черт, я будто падаю и падаю. Проваливаюсь в кроличью нору, как глупая Алиса. Это все какой-то невыносимый сюр. Сын? Отец? Как это могло произойти со мной?

Накидываю пальто на плечи и даже не застегиваю. Живот скручивает спазмами, и из глаз брызжут слезы. Так нечестно. Я только-только стала его забывать, а мне снова продольно вскрыли вены и пустили кровь, чтобы я медленно умирала? Нет уж. Сжимаю кулаки и ровной походкой направляюсь к автомобилю Владимира. Щелкает сигналка — видимо, он из окна снял блокировку. Я почти стону в знак благодарности, забираюсь в салон с тонированными стеклами и нажимаю кнопку центрального замка. Хотя бы здесь пусть и ненадолго я чувствую себя в безопасности. Кубинский кофе, который в ярких красках обещал мне Владимир, и дизайн-проект, что мы должны были обсудить, забываются в один миг. Мне вообще кажется, будто я теперь никогда в жизни не смогу пить американо без привкуса едкой горечи во рту.