Потерянный ребенок - стр. 43
Все это время единственной отдушиной для Гарриет оставался ее дневник, и она исписывала его страницы в первые часы рассвета, когда Джейкоб окончательно впадал в пьяный ступор, сидя в кресле у окна.
19 декабря 1945 года
Дорогой дневник,
Я ужасно скучаю по своему мужу. Особенно одиноко мне по ночам, когда приходится засыпать одной, потому что Джейкоб отказывается ложиться из-за кошмаров. Вместо этого он пьет дешевый виски и разговаривает сам с собой. Если он и засыпает в кресле, то тут же просыпается, крича, словно раненый зверь. Я бросаюсь к нему, он весь в поту, у него отсутствующий взгляд, но это единственное мгновение, когда он делится со мной тем, что с ним произошло. Он рассказывает мне, что он снова там, на берегах Нормандии, и друга его детства, Майкла, только что разорвало на кусочки прямо у него на глазах. Он рыдает, и я укачиваю его, как ребенка, а он рассказывает мне такое, о чем я лучше бы никогда не знала. Что он поднял все, что осталось от его друга, и попытался собрать его по кусочкам. Что он никогда не простит себя за то, что он не смог спасти его. Прижавшись ко мне, он наконец засыпает на рассвете, но мы оба ужасно измотаны. За завтраком мисс Этель часто жалуется на ночной шум. Я пытаюсь успокоить Джейкоба, но он слишком силен, а его крики ничем не унять. Когда он просыпается по ночам, то в него словно вселяется дьявол, и я ничего не могу поделать, никак не могу его успокоить.
Мой когда-то добрый и веселый муж подозревает всех и каждого и говорит о немецких шпионах, которые до сих пор прячутся где-то в деревнях и ждут подходящего момента, чтобы вторгнуться в город. В последнее время мне очень не хватало общения, и я настояла на том, чтобы вместе выпить в местном пабе с надеждой на то, что встреча со старыми друзьями пойдет ему на помощь. Я осторожно спросила, чувствуют ли другие жены какие-либо перемены в своих мужьях, но мне дали понять, что задавать подобные вопросы – дурной тон; когда мужчины возвращались с фронта, вышестоящие офицеры настоятельно рекомендовали им не распространяться о прошлом, добавив, что было бы непатриотично рассказывать о том, что с ними произошло.
По мере того как продолжался вечер в пабе, я заметила, что Джейкоб очень угрюм. Другие смеялись и болтали, а он только сидел, мрачно глядя на меня. Девушки начинали чувствовать себя неловко. К тому времени когда мы собрались уходить, Джейкоб ни с кем из нас не разговаривал.
Когда Пит сделал мне комплимент по поводу моего нового пальто, я улыбнулась ему. В мгновение ока мой муж протащил Пита через весь стол, стаканы оказались на полу, и, чтобы оттащить Джейкоба, потребовались силы почти всех работников паба. Владелец пошел звонить в полицию, но Джейкоб с Питом давние знакомые, поэтому Пит просто отправился домой, зажав рукой свой окровавленный нос. Я отчаянно извинялась перед всеми, но это лишь больше разозлило Джейкоба. Он сказал, что это я виновата, потому что всю ночь напивалась и флиртовала.