Потерянное поколение - стр. 9
СКОТТ. Зельда, иногда я задаюсь вопросом, может, с тобой что-то не так?
ЗЕЛДА. Разумеется, со мной что-то не так. Я вышла за тебя. Не обращай внимания на Скотта, Эрнест. Скотт сексуально озабочен, но в этом деле дилетант. Таких под навесами для лодок не принимают всерьез. Эрнест, возьми меня в поездку на багги? Я позволю тебе сесть за руль багги. Не скромничай. В своих снах я видела, как ты облизывался, глядя на меня. Мне нравится это место, пусть я не очень понимаю, где именно мы находимся. Иногда я думаю, что мы в джунглях, или в Испании, но потом ночью через окно до меня доносятся ароматы яблоневого сада, совсем как дома, в Америке. В другой части дома, давно забитой досками, кто-то репетирует вальс на стареньком пианино. Прошлой ночью мне снилось, что меня душит кампсис.
ЭРНЕСТ. Ну почему, когда нужен кампсис, его никогда нет под рукой?
ЗЕЛЬДА. Приятно, когда Эрнест рядом. Все становится таким серьезным. Даже смех напоминает рычание волков. Этим утром я увидела в зеркале мужчину с яйцом вместо головы. Может, нам бросить пить?
СКОТТ. Тебе пора. Я не пьянею.
ЗЕЛЬДА. Скотт, на прошлой неделе ты ел деньги перед Джеральдом и Сарой Мерфи.
СКОТТ. Да, но это были французские деньги. Они восхитительные. Масляные.
ЗЕЛЬДА. И грязные. Все деньги грязные. Сара хотела промыть тебе рот карболовой кислотой.
СКОТТ. Сара от меня без ума.
ЗЕЛЬДА. Ты засовывал деньги в рот пригоршнями и жевал, как салат.
СКОТТ. Джеральд и Сара поняли, что это символический жест. Они богатые. Богатые – не такие, как мы с тобой.
ЗЕЛЬДА. Да. Они писают через уши.
СКОТТ. Может, я пьяница, но я симпатичный пьяница. Все любят меня за мое обаяние.
ЗЕЛЬДА. Пьяный ты не обаятельный. Ты противный. Ты из кожи вон лезешь, чтобы все возненавидели тебя.
СКОТТ. Это неправда.
ЗЕЛЬДА. Ты снял штаны пред женой Генри Луиса Менкена[8] и показал ей свой пенис.
СКОТТ. Знаешь, я подумал, что раньше она не видела ни одного.
ЭРНЕСТ. Ты не думаешь, что она видела пенис Менкена?
СКОТТ. Я предположил, что она закрывала глаза. Послушай, Зельда, если хочешь бросить пить, попутного ветра. Я тебя не останавливаю.
ЗЕЛЬДА. Но здесь будет так одиноко, когда ты напиваешься, а я – нет.
СКОТТ. Значит, в этом моя вина?
ЭРНЕСТ. Ты – мужчина. Твоя вина во всем.
СКОТТ. Почему все должно быть чьей-то виной? Что мы тут делаем? Ведем учет?
ЗЕЛЬДА. Конечно, мы ведем учет. Мы женаты. До нашей смерти делать нам больше нечего.
СКОТТ. Писать. Вот что мне нужно делать. Что делать тебе, я не знаю. Я становлюсь другим человеком, когда пишу. Мудрым и спокойным, сострадательным и добрым. Но я не могу оставаться таким в реальной жизни. Вот почему я пью. Но я хочу быть добрым человеком, сильным человеком, для моей дочери. Человек хочет поддерживать иллюзию собственных силы и доброты ради своих детей.