Потерянная Япония. Как исчезает культура великой империи - стр. 36

То же можно сказать и об эмоциях, проступающих на лицах зрителей Кабуки. На западном представлении или концерте публика вежливо ожидает конца действия, чтобы аплодировать исполнителям. Хлопать между частями симфонии считается большим невежеством. Здесь, напротив, зрители показывают свое восхищение, выкрикивая яго (личные имена) актеров в самые важные моменты представления. Когда действие заканчивается, они просто встают и идут к выходу.

Выкрикивание яго – это само по себе искусство. Зрители не просто выкрикивают имена актеров, а ждут определенного момента. Новичков можно узнать по несвоевременным выкрикам. Обычно в зале присутствует группа пожилых знатоков искусства яго, которых называют омуко (в дословном переводе «мужчины в черном»). Чаще всего они занимают места на балконе, где я сидел во время моего первого каомисэ. Оттуда они выкрикивают такие яго, как «Яматоя!», если на сцене играет Тамасабуро, или «Накамурая!» во время выступления Кандзабуро. Они могут разнообразить свой репертуар, восклицая «Годаймэ!» («пятое поколение!»), «Горёнин!» («вы двое!») или «Маттемасита!» («Я ждал этого!»). Помню, как я смотрел выступление великого оннагата Утаэмона, который в возрасте семидесяти лет играл знаменитую куртизанку Яцухаси. В ключевой момент, когда Яцухаси поворачивается к следующему за ней крестьянину и одаривает его улыбкой, которая разрушит всю его жизнь, один из омуко воскликнул: «Хякуман дору!» («Миллион долларов!»).

Я кричал в театре лишь один раз, в начале моего увлечения Кабуки ради Кунитаро. Его яго звучал так: «Ямадзакия». Я долго практиковался и затем в нужный момент закричал так хорошо, как только мог, с моего места на балконе: «Ямадзакия!» Это было непросто. Время выкриков настолько важно, что актеры сверяются с ними, чтобы выдержать ритм представления. Однажды я видел, как репетирующий Тамасабуро в самый важный момент остановился, прошептал: «Яматоя» и возобновил свой танец.

Сосредоточение на «настоящем моменте» характерно для всей культуры Японии. В китайской поэзии повествование начинается с цветов и рек, а затем внезапно переносится на девятое небо или взлетает на драконе на гору Куньлунь, где живут бессмертные. Темой японских хайку является обычный момент, как в знаменитом стихотворении Басё: «Старый пруд! Прыгнула лягушка. Всплеск воды» (пер. Т. И. Бреславец). Лягушка прыгает в пруд, а не на небеса. Тут не встретишь небожителей, лишь «всплеск воды». С помощью краткости хайку и вака Япония создала неповторимые литературные формы. С другой стороны, в истории японской литературы практически не найти длинных повествовательных поэм. Точнее, длинные поэмы создавались, словно бусы из отдельных жемчужин, как например рэнга (соединенные стихотворения вака).