Потапыч - стр. 21
Впрочем, зацепившись за яркий и весёлый костерок, я смог пробиться через дырявую память и даже проверил, что смог, в плане материальных доказательств.
Итак, Михолап около полугода назад, зимой (а сейчас – весна-начало лета) сжёг к чертям кровников, вернулся в опустевшую родовую усадьбу и провёл зиму в условной спячке. Не как медведь, но бодрствовал все равно, судя по обрывкам воспоминаний, не более пары часов в день. Далее, весной он задумался, и выходил такой расклад: соседи его боялись, это факт. Как вообще, так и из-за факта изведения в одиночку рода врагов. Вот только перед этим враги перебили два десятка Потапычей, “подло”. Видимо – ядами-ловушками, всяким подобным. И вот, остаётся Михолап с полутора пейзанами, здоровенным шматом пахотной земли и особняком. И что соседи на это разинут пасть, он не сомневался. Как и в том, что прямо – не полезут, как не полезли зимой. Тут я их понимаю, жуть про шатунов недаром рассказывают, причём правдивую жуть.
Но те же ловушки, яды и прочая фигня – стопроцентно сработают, бессмертными беролаки не были. Набрать пейзан, жениться и прочее – теоретически можно, но опять же, не дадут. Может, и не все соседи-помещики были злодеями (кстати, именно оборотнями были не все, но связь с неким тотемным зверем имели все, собственно, “помещик-тотемный зверь” были в памяти просто как неразрывные вещи), но плодородная земля – ценность. А “не приберу я, приберёт кто-то другой” – в общем-то, логично и типично для людей.
В итоге, Михолап подумал, да и… продал родовые земли и особняк соседу. Скорее всего, за бесценок, сам он в таких вещах не разбирался, а уж я в местных реалиях тем более. Но – продал, за вшитые в каблуки сапог рубины. То-то бы вору сапог радости незаслуженной привалило, если бы я в себя не пришёл!
Но это было полдела. Михолап направил прошение Его Величеству Корифею Зиманды, как называлась империя и материк… ну как по мне – империя, государство с кучей регионов и единым корифеем, который император. Фактически – первым среди равных, например, “дворянами” Потапычи не были. Никто их “землёй” не наделял, владели по праву времени и силы, никаких вассалитетов и прочих кредитных обязательств на себя не принимали. Но, тем не менее, корифей был, назывался “владыкой Зиманды”, ну и те же Потапычи с этим не спорили: владычит – да и хрен с ним, главное чтоб не мешался.
Но Михолап оказался в сложном (и не до конца понимаемом мной) положении, в котором он попросился этому монарху в… гвардию. В личные войска, естественно, не рядовым, рассчитывая получить “землицу с людишками” за свою службу. И его корифейство не отказало: в суме валялся пергамент с финтифлюшками и печатями, который был, одновременно, “согласием” его корифейства и чем-то вроде документа, гвардейского патента видому Михолапу Потапычу. С распоряжением “явиться в стольный град и приступить к службе”.