Посторожишь моего сторожа? - стр. 68
– Но… Анна и Георгий. Неужели не вспомните?.. Я – дочь вашего покойного мужа. Вы мне – мачеха.
– О-о, – испуганно ответила Лизель. – Я вас вспомнила.
– Он нас познакомил, несчастный папа. А что с моим братом, с Райко? Вы о нем не слышали?
Всплыло тут же, что, живя много лет с мужем в России, она ничего не знала о браке своего брата. При выяснении новых деталей лицо ее становилось то страшным от шока, то изумленным и подозрительным. Муж ее, присутствовавший при этой беседе, не говорил, деревянно сидел в кресле и не выказывал ни малейшего интереса к теме разговора.
– Что же, – узнав все, сказала сестра Райко и встала. – Я вас поняла. Когда брат вернется, известите меня. Я оставлю вам наш нынешний адрес.
По тону, по обращению ее Лизель поняла, что Анна Хартманн испытывает к ней сложную смесь из презрения, неприятия и зависти – из-за того, что она, дочь покойного, ни на что не имеет прав в доме своего детства.
Зная, что Хартманны в безденежье (все, что было, отобрали в России), Лизель несколько раз отправляла им деньги, совсем немного, чтобы не чувствовать себя виноватой. Конверты с деньгами носил Дитер, что ему сильно не нравилось. Вернувшись после первого раза, он доложил, что у Хартманнов есть маленькая дочь Софи. Это осложняло дело – помогать деньгами было можно, но купить на них хлеба?
– Это лишнее, очень лишнее, – разозлился на размышления матери Дитер. – Достаточно, что ты посылаешь им отцовские деньги, которых нам едва хватает. А теперь хочешь отправлять им еду? Которую привожу я? И рискую собой? Нет, извините.
– В таком случае я попрошу Марию. Анна Хартманн – твоя тетя, а ее Софи – твоя кузина. Ты хочешь, чтобы они померли с голоду?
– Мы и так им заплатили!
– Не смей кричать на свою мать!
Он нехотя понизил голос:
– Пусть сами ездят за едой. Почему мы должны покупать все за свои деньги, возить это… а они только берут и берут! И спасибо от нее не услышишь! Считает, кажется, что ее обделяют. Зачем такая благотворительность, если за нее и спасибо тебе по-человечески не скажут?
– Спасибо, что война закончилась, – отвечала Лизель, и не слушая его толком. – Пусть так, как случилось… но Райко вернется, и снова все будет хорошо. Война закончилась – и мы не будем больше бороться за еду, как сейчас. Только бы он поскорее к нам вернулся…
Он не писал уже длительное время и в семье о нем много беспокоились.
Приехал Райко уже в январе, никого не известив заранее. Долгое отсутствие и нежелание писать объяснил вступлением в добровольческие отряды, которые подавляли коммунистические восстания против демократического правительства. В столице он оказался в составе этих, «белых», частей, домой зашел, как только смог, и принес с собой две сумки с хорошей едой.