Посторожишь моего сторожа? - стр. 32
– Потому, что я плачу тебе деньги за это, – не сдержавшись, выпалил он.
Они замолчали на время, пока он расплачивался с официанткой за кофе. Она слушала радио: «Около десяти миллионов наших соотечественников живут в двух государствах, расположенных близ наших границ. Для мировой державы больно сознавать, что наши братья по крови подвергаются жесточайшим преследованиям и мучениям за свое стремление быть вместе с нацией и разделить ее судьбу. В интересы нашей страны входит защита этих наших братьев, которые живут у наших границ, но не могут самостоятельно отстоять свою политическую и духовную свободу».
– Радио сожрет твой мозг, – тихо заметил Митя.
– Знать бы, зачем он нужен.
Вместе они вышли в черную улицу.
– Снег…
Чтобы она не обижалась, Митя обнял ее за плечи, как близкого человека; сказал:
– Прости меня… не хотел на тебя срываться. Эта работа… мне тяжело.
– Ах, а мне легко, разумеется.
В новом молчании они шли с полчаса. На дальней улице захлебывалось «правительство» и его «долой» – но Катя все равно отказалась идти и встала на углу, прислонившись спиной, ослабевшая и странно бледная для февральского холода.
– Я трусиха – так ты считаешь? – внезапно спросила она. – Ну, скажи! Я трусиха?..
– Не знаю.
– А, ты не знаешь!
– А если скажу, что трусиха, то что? Если скажу – тебе станет легче?
– Станет! Знаешь, станет!
– А-а-а…
Спотыкаясь, как проваливаясь в ямки, он ушел без нее за угол. С закрытым лицом она простояла несколько минут, а почувствовав что-то мягкое и влажное близ ног, посмотрела вниз – там была грязная бездомная кошка.
– А ну пошла прочь! Убирайся!
Ей стало стыдно и страшно за себя: она понимала, на что обижается Митя, и жалела его. Схватившись за стену, она перешла за угол и пошла, постепенно ускоряясь, надеясь догнать его, быть может, на соседней улице. Он действительно стоял у остановки, один. Он даже не заметил, что его схватили за руку, а обернулся на слова:
– Митя, Митя, я прошу тебя, прошу тебя, пойдем домой! Пожалуйста, пойдем домой! Пойдем же, Митя!
– Что? Неприятно? Испугалась? – Он не отнял руку.
– Что? Ну что? Пожалуйста, прошу тебя!
– Не нравится смотреть, что это такое?
– Они просто идиоты!
– Да, да… идиоты. Ты так считаешь? Звучит очень… мягко. А? Я знаю! Тебе неприятно… Когда ваши партийные подначивают толпу и громят, притворяясь борцами за справедливость, оправдывать их сложно, так же, Катя?
– Ну вот зачем ты начинаешь?
– Чтобы ты это признала! Ты хочешь оправдать своего дружка, одного из них, я знаю! Ты боишься посмотреть правде в глаза! Он такой же, как они! Какой дурой нужно быть, чтобы этого не понимать?!