Постклассическая онтология права - стр. 65

Для прояснения механизма конструирования правовой реальности эвристически ценной является позиция П. Бурдье, который вслед за Б. Паскалем утверждал: в основе любого социального института лежит первоначальный произвол[223], который с помощью механизма социальной амнезии по прошествии некоторого времени начинает выдаваться за «естественный ход вещей[224]» (по терминологии Р. Харре и Б. Латура). Близкую программу формулирует Э. Лаклау, который полагает, что в основе любого социального института лежит учреждающий его акт власти, который в условиях фундаментальной неразрешимости социального, состоит в предпочтении одного правила организации практик всем существующим альтернативам, («первичный произвол» – по отношению к действующей нормативной системе), и который с помощью механизма «забывания происхождения» (у П. Бурдье – «амнезии происхождения») седиментируется, то есть, превращается в социальный институт, якобы сложившийся сам собой[225]. При этом принципиально важно определить кто, когда и почему совершает «первичный произвол» и как он затем «амнезируется» (объективируется, часто реифицируется и воспринимается как некая естественная, объективная данность).

Любое действие (экстернализация – по терминологии П. Бергера и Т. Лукмана) совершается, конечно, людьми. Однако нормативную (правомерную или противоправную, оцениваемую так через некоторое время с позиций господствующей социальной группы) инновацию в состоянии продуцировать не любой человек, а правящая элита и (иногда – или) референтная группа. Именно они формируют первичный образец поведения, который может стать нормой, а может и нет. Это зависит от множества внешних факторов, интериоризируемых в массовое общественно сознание. Другими словами, превращение первичной инновации в норму обеспечивает ее (инновации) легитимация – принятие широкими народными массами. В силу трудно поддающемуся расчету полезности (по терминологии неоинституциональной экономической тории) для представителей разных социальных групп населения правовой инновации, ее легитимация обусловливается авторитетом правящей элиты и референтной группы. В то же время нельзя сбрасывать со счета «сопротивление структуры».

Конструирование правовой реальности можно рассматривать как воспроизводства (как инновационное, так и традиционное) правовых социальных представлений. О том, как новый правовой институт формируется, речь шла выше. Сейчас же рассмотрим как новый правовой институт (или норма права) включается в контекст системы права и приобретает социальную валидность (действенность). Правовой институт, как и любой социальный институт, – это устойчиво повторяющиеся общественные отношения, воспроизводимые ментальными и фактическими практиками людей – носителей статусов субъектов права. Правовой институт включает соответствующий знак, его обозначающий в системе знаково-символического универсума соответствующей культуры, образ, складывающийся у людей при соотнесении знака и действий и опривыченные (хабитуализированные) действия, в которых институт как социальное представление реализуется