Посмотри на меня - стр. 26
Виталик про поросят не понял, но ответ получил – значит, мама в больнице не была и его там не рожала, крича и страдая.
Возможно, Виталик бы еще помучился сомнениями, если бы мать сама не подтвердила его догадку. Они играли на перемене в сифу – бросались мокрой тряпкой с доски. Виталик кинул тряпку в тот момент, когда в класс вошла учительница, и сифа прилетела ей прямо в грудь, оставив пятно на белой блузке. Мальчишки загоготали, чем еще больше разозлили учительницу. Та и без того Виталика недолюбливала и придиралась по каждому поводу. А тут появился реальный повод его наказать.
– К директору. Сегодня же, – процедила она сквозь зубы. – И, пока мать за тобой не придет, из школы не выйдешь.
Что уж там учительница наговорила директору, но матери на работу звонила секретарь директора и строго велела явиться. Виталик понуро сидел на стуле в приемной. Хотелось в туалет, живот мучительно крутило, но под строгим взглядом секретаря он не решался даже на миллиметр подвинуться на стуле.
Мать провела у директора всего несколько минут. Но, видимо, ей этого хватило.
– Сдам тебя в детдом. Пусть тебя государство воспитывает, – заявила она уже на улице.
После этих слов Виталик стал относиться к матери как к чужой женщине. И ему вдруг стало легче. Стало все равно, как мать пахнет, как выглядит. Она уходила куда-то почти каждый вечер, оставляя его одного в квартире.
– Можно я оставлю свет в коридоре? – просил Виталик.
– А за электричество ты будешь платить? – рявкала мать и щелкала выключателем. Виталик не мог уснуть в полной темноте, в пустой квартире. Даже если ему удавалось задремать, он просыпался от звука хлопнувшей двери – мать вернулась. Лежал и прислушивался к звукам – пошла в ванную, уронила что-то, окно от сквозняка хлопнуло. Утром он вставал разбитый, с дурной головой. На уроках спал. Тройки ему ставили уже из жалости. Даже учительница сменила гнев на милость и перестала придираться. Виталик выглядел больным ребенком – истощенный, с синевой под глазами, худой, бледный. От физры его негласно освободили после того, как он дважды потерял сознание прямо на уроке. Медсестра сокрушенно качала головой.
– Скажи маме, что тебе нужно хорошо питаться и пить рыбий жир. А еще гематоген. Понял? – говорила она.
– Да, – отвечал Виталик.
– Мам, мне нужно пить рыбий жир и есть гематоген. Медсестра в школе сказала, – передавал он матери.
– Больше ничего не нужно? Может, икру черную и севрюгу? Нет? Мне бы кто коньяк прописал… от нервов и от жизни этой скотской, – отвечала мать.
Где-то классе в шестом Виталик вдруг решил во что бы то ни стало завоевать любовь матери. К тому времени он уже разобрался, что дети могут появляться не только при наличии папы, но и от «залета». Что это значило, он не вполне четко представлял, однако усвоил, что отец в этом процессе не требуется. В классе были дети, у которых сначала был папа, а потом его вдруг не стало. А еще была Машенька, та самая, из детского сада. Ее отправили в детский дом. Ее родители погибли в автомобильной катастрофе, а других родственников не нашлось. Машеньке классная руководительница устроила торжественные проводы. Каждый должен был принести или игрушку, или что-то нужное для учебы, или книжку. Подойти, вручить подарок, обнять Машеньку и пожелать счастья. Классная поставила ее перед доской, а всех детей выстроила в очередь. Машенька стояла и тихо плакала. Все сначала подходили к учительнице, показывая подношения. Некоторые вещи та откладывала на стол с комментариями: «Это что? На тебе, боже, что нам не гоже?» – и подноситель должен был покраснеть и отойти в сторону, лишившись права обнять Машеньку. Виталик оказался в числе тех, чей подарок оказался недостаточно хорош. Машенька, увидев, как учительница брезгливо крутит в руках подарок Виталика и бросает его на свой стол, наконец разрыдалась. К счастью, мимо проходила завуч, зашла на странные звуки, раздававшиеся из кабинета, и прекратила эти похороны живого человека.