Послушай, это Жизнь - стр. 7
Я ломанулся в коридор, запнулся, зацепил косяк, чуть не упал и остановился лишь перед тумбой.
Я никогда раньше не испытывал такой ненависти к неодушевленным предметам. Я ненавидел ворох газет, бумажек и старых прочитанных журналов, скрывающих маленькую картонку с именем и несколькими телефонами. Мне хватило бы и одного из них. Через несколько минут весь коридор был завален бывшим содержимым газетной тумбы, но я все-таки нашел ее и уже, дрожа внутри всем телом, набирал цифры его личного номера.
Вспомнил он меня сразу, сказал, что ждал звонка, и предложил встретиться. Я не отказался, хотя не скажу, что горел желанием увидеть его. Что-то в нем было… не знаю, что. Может, просто он принес плохие новости – самые плохие за последние несколько лет. Восемь.
В кафе на набережной было пусто: еще бы, какой идиот в такую погоду выйдет из дома?! Сергей пил кофе, я заказал чай. Он усмехнулся:
– А я все никак не могу заставить себя пить что-нибудь другое, только кофе.
– Софи варила волшебный кофе.
– Нигде больше так не варят.
Я смотрел на него и понимал, что с каждой минутой, с каждым глотком отвратительного (все познается в сравнении) кофе он нравился мне все больше. И я решил не юлить с ним:
– Как она умерла?
– Как спящая красавица – никто не понял. Только сказали: остановка сердца.
– Да, да, я помню, ты говорил, но… Ты хорошо ее знал, ведь так?
Не знаю, я боялся самоубийства, боялся спросить: «А не было ли это самоубийством?». Просто боялся, хотя за этим и приехал, идиот.
– На завтра назначена свадьба. Была назначена.
Я не ответил ничего, просто достал из кармана то письмо.
– Я нашел его в папке, оно лежало сверху.
Читал он спокойно и медленно и, по-моему, несколько раз. Я смотрел и курил, и жутко хотел вырвать белый листок из его рук. А он все читал.
Затем вздохнул, положил письмо на стол (откуда я его тут же забрал) и только сказал:
– Это не самоубийство. Мы тоже так подумали вначале, но нет. Просто она ушла. Софи не поступила бы так. Только не она.
Я ему верил. Не то чтобы его слова были для меня истиной в высшей инстанции, да и он сам был далеко не авторитетен в моих глазах, но я ему верил. Просто мне не нравилось слово «Самоубийство». Просто перед глазами стояли ее улыбка, ее сияющее лицо, это чертово желтое фото! Но что я знаю о ней?! Сам-то я сильно изменился за восемь лет, ох как сильно…
– Расскажи мне о ней, Сергей.
Он усмехнулся:
– Ты не знаешь, о чем просишь. О ней я мог бы говорить всю жизнь!
– Знаешь, мне некуда спешить.
Он начал не сразу:
– Я познакомился с ней три года назад, когда она вернулась домой после учебы. Я встретил ее впервые в парке, где она гуляла с Лилит, – он говорил медленно, погружаясь в прошлое, как в воду, уходя в него с головой, и взгляд его с каждым словом становился все более туманным.