Послушарики - стр. 31

Мать солдата всё не отпускала сына, и я не мог оторвать взгляда от ее лица. Оно было белым, как воск, только розовели пятна на щеках, и глаза сияли, как свечи. А когда мы все снова сказали, как рады, она воскликнула:

– Благодарю господа за его милость! – ввела Билла в дом и закрыла дверь.

А мы пошли обратно, разрубили надгробие топором, развели большой костер и ликовали как сумасшедшие.

Открытку с известием о смерти Билла прислали по ошибке, он просто пропал без вести.

У нас еще оставалась трубка и целый фунт табаку после того, как мы вручили солдатам подарки, и мы отдали все это Биллу. Отец собирается нанять его младшим садовником, когда заживут его раны. Билл всегда будет слегка прихрамывать, поэтому больше не сможет сражаться.

Я очень рад, что некоторые солдаты возвращаются к своим матерям. Но если им придется погибнуть, они падут с честью – я сам надеюсь пасть именно так.

И трижды «ура» в честь королевы, и матерей, которые отпускают на войну своих сыновей, и сыновей, которые сражаются и умирают за старую Англию. Гип-гип-ура!

Из-за порезанной ноги Доре приходилось нелегко, но мы по очереди оставались с ней дома, и она не жаловалась. Дейзи почти всегда была с ней. Дейзи неплохая, но мне хотелось бы, чтобы она научилась играть. Потому что Дора и сама не очень-то умеет, и иногда мне кажется, что из-за Дейзи она становится только хуже.

Я поговорил об этом с дядей Альберта, когда остальные ушли в церковь (я не пошел из-за больного уха). Дядя Альберта сказал, что Дора такая из-за того, что читает не те книги. Она читает «Служение детей», «Анну Росс», «Сироту Ватерлоо», «Работу для умелых рук», «Элси – маленькую свечку» и даже ужасные голубые брошюрки из серии «Мелкие грешки».

После разговора с дядей Альбертом Освальд притащил Доре кучу подходящих книг. Он удивился и обрадовался, когда однажды утром сестра встала спозаранку, чтобы дочитать «Графа Монте-Кристо». Снабжая и Дейзи книгами, которые не учат ничему хорошему, Освальд чувствовал, что приносит реальную пользу страждущему ближнему.

Спустя несколько дней после того, как Доре велели лежать, Элис созвала совет Послушариков. Освальд с Дикки сидели на совете с мрачно нахмуренными бровями. Элис принесла поминутник, сделанный из школьной тетради, в которой было исписано всего несколько листков; Элис перевернула тетрадь, чтобы вести записи с другого конца. Сам я терпеть не могу так делать, потому что в таких тетрадках остается слишком мало места, не то что в новых.

Дору вынесли на лужайку вместе с диваном, а остальные расселись на траве. Было очень жарко, и мы пили шербет.