Последняя весна - стр. 20
Моя губы расходятся еще шире и думаю, все закончилось бы смехом, но когда я пошел к парте и выпустил лицо Смита из поля зрения, смеяться расхотелось. На смену злорадству вновь пришло приятное чувство самоутверждения.
Новым для меня способом.
Мне оно нравится, и я решаю, что теперь всегда буду покупать решения задач на уроки Смита у Питерсон, о чем и говорю Шону, ожидая увидеть восхищение на его туповатом лице.
– Нахрен надо? – хмурится он – это по баксу каждый.. каждую..каждое…
Очевидно, он пытается подсчитать, сколько, идя по кругу, раз в месяц либо неделю называют мое имя к доске.
– Раз в полторы недели – фыркаю я – это не много.
– По-моему эта фигня какая-та – бубнит он.
Конечно, ведь он уже понимал, что деньги я собираюсь тратить общие. Хотя.. думаю, я буду давать ей 50 центов, а не бакс, как и собирался. Для нее это слишком легко, чтобы оценивать решение задачки в бакс. Ну.. или бакс, но тогда она помогает на математике и еще на чем-нибудь, например.
– А она согласится? – с сомнением замечает Шон и скептично глядит на спину Зануды, что сидит в двух рядах и пяти партах спереди нас – по-моему она дохрена о себе мнит.
– А кто ее спрашивает – усмехаюсь я – откажется помогать за деньги, станет помогать просто так.
Хотя я был уверен, что Питерсон не дура и вовремя сообразит, что участи ей не избежать, и лучше брать деньги, пока дают.
Но на перемене она слизывается с кабинета слишком быстро, и я решаю не тратить время на ее поиски. Сейчас пятница, следующий урок у Смита только во вторник. Она и так готовится – достаточно будет перед уроком сообщить ей о новых правилах, и все будет чики-бамбони.
Но разговора так и не состоялось. В понедельник выдается на зависть клевая погода, и мы с парнями выходим во двор школы. Забираем у младших мяч и начинаем гонять его, пока Джиму не приходить в голову забросить мяч в окно кабинета директора. Однако, оно аж на четвертом этаже, а потолки высокие. К тому же, с той стороны бьет солнце и сложно нормально прицелиться.
Когда мяч не долетает уже в четвертый раз, а мы смеемся над ним, Джим хватается за камни, но и те благополучно летят мимо, чудом не угождая в соседние и нижние окна. Тогда он психует, говорит, что все мы такие же рукожопые мудаки, и докинуть до его окна в принципе нереально.
– Да ну? – усмехаюсь я – спорим на десятку, что я сделаю это с первого раза?
Джим, все еще горящий яростью за наши насмешки, с готовностью протягивает мне руку:
– А спорим.
Я долго выбираю камень и в итоге поднимаю не самый огромный, но самый тяжелый. Здесь важна тяжесть. Пару раз подбросив его в руке, встаю чуть левее, чтобы солнце не било прямо в глаза. Конечно, из-за этого и угол урезается, зато я могу смотреть более нормально.