Последняя башня - стр. 7
Благодаря его инициативам качество жизни на башне улучшалось с каждым годом. Социальные программы расширялись, субсидии для неблагополучных районов увеличивались. При нем мы сильнее всего осознали, кто мы. «Вавилонянин» перестало быть простым обозначением места проживания. Это идентичность, созданная из достоинства последних выживших людей, выбравших путь человеколюбия и гуманности. И во многом это произошло благодаря мудрому правлению Руфуса Гора.
Мы скорбим, считая его кончину невосполнимой утратой, и желаем Руфусу удачи в последнем путешествии. Дети Вавилона верят, что космические лучи Омикрон ведут в волшебный мир, где встречаются живые и мертвые. Пусть он будет свободен от бремени органики и воспарит выше…
Вавилон, уровень 40. Ложа «Имморталов»
Линии ярко-голубой голограммы дрожали как живые. Они опутали весь конференц-зал, и заседающие в нем политики посматривали на них с тревогой и опаской.
Звездное небо над головой вдохновляло слабо. В такие минуты казалось, что сквозь стеклянный потолок на них смотрит тысяча глаз кого-то разумного и невообразимо огромного. Больше их поднебесной башни уж точно.
– Интерпретация?
– Отсутствует.
– Попытки чтения?
– Мы сделали тройную конвертацию. Выходные данные бессмысленны. У нас нет технологий, чтобы это прочитать.
Лучи напоминали неоновых змей. Их перемещение по комнате напоминало также что-то еще…
– Ну а если попробовать ассоциативно? – пришел кто-то к новой мысли.
– Что вы, шутки шутите?..
– Не шучу, господин Каннингем. Что, если это и не код?
– А что тогда? Сигналы башни и ее программ – это цифровой язык, разработанный «Фау» сто с лишним лет назад. Теперь, когда мы выводим код для диагностики…
– Мы видим графический баг[1], но в бессмыслице есть ритм.
– Ритм мы уловили. Частоты любопытные.
– Как пульс.
– Гор мог об этом знать?
– Да вряд ли.
– Тогда бог с ним уже! – Чей-то тонкий смешок. – Ну и что будем делать?
– Пока ничего. Может, само пройдет?
Вавилон, уровень 35. Клуб «Июнь»
Влаунже плавали голографические рыбы, и изрядно выпивших это здорово раздражало. Кто-то даже пытался прихлопнуть их ладонью, но рыбки только рябили и проплывали сквозь пальцы.
– Мы не могли выбрать место, где бы сквозь меня ничего не проходило?! – свирепо вопросил Арис.
– Это, оказывается, тропический зал, – уточнила Верука.
– Что мало оправдывает его дебильные дизайнерские решения. – Арис закатил глаза и хрустнул костяшками пальцев.
Музыка постепенно наращивала темп, а неоновые вспышки прошивали танцующих, и их уже не удавалось отличить друг от друга. Цветовая гамма этой ночи была темно-лиловой. «Прямо как синяк», – раздраженно подумала девушка.