Последний вздох Аполлона - стр. 2
Услышав речь Найтли на открытии частной выставки импрессионистов, Митя долгое время не мог думать ни о чем другом и захотел непременно познакомиться с харизматичным оратором.
Калверт Найтли подошел к нему сам во внутреннем дворе Берлингтон-хауса на Пикадилли, в котором Королевская академия художеств располагалась вот уже четверть века.
– Подражать мастерам старой школы – не лучший способ прославиться в наше время.
От неожиданности и изумления Митя не смог вымолвить ни слова. Неправильный прикус Найтли придавал необъяснимый шарм его улыбке.
– Я заметил вас на выставке импрессионистов. Их техника пленила вас, не так ли?
– Вы правы, сэр. А еще то, как вы о них говорили, – Митя спохватился и поспешно отрекомендовался. – Дмитрий Гончаров. Я…
И тут он замялся, не зная, как выразить переполнявшие его чувства. Джентльмен снова улыбнулся – глазами и лишь самую малость краешками губ – и продолжил за Митю:
– Вы намерены стать одним из них. И непременно станете. Калверт Найтли, – короткий кивок, прядь волос, уронившая тень на глаза. – Надеюсь увидеть вас на следующей выставке.
Сказав это, он развернулся и зашагал прочь, а Митя остался стоять посреди двора, глупо улыбаясь. Он еще не знал о привычке Найтли безапелляционно заявлять, что будет именно так, а не иначе, и сразу поверил, что сможет чего-то достичь. Нет, не высот Ван Гога, конечно, но имя Дмитрия Гончарова обязательно войдет в историю. Тут следует оговориться, что Винсент Ван Гог пока что оставался непонятым и не признанным широкой публикой, и всё же Митя был убежден, что рано или поздно этого чудака назовут гением. Сам Калверт Найтли предсказал ему грядущую славу!
Юноша начал искать упоминания о Найтли в газетах, читал его статьи, прислушивался к разговорам в салонах и клубах, где, словно отвечая на его мысленный запрос, речь то и дело заходила о знаменитом журналисте.
– Говорят, он консультировал Скотленд-Ярд, чтобы поймать Джека Потрошителя.
– Я ничуть не удивлена. Если бы Калверт служил в полиции, Потрошителя давно бы арестовали.
Митя приехал в Лондон спустя три года после жутких убийств в Уайтчепеле, породивших панику и долгие пересуды. Он сумел достать старые газеты: действительно, под заметками, освещавшими расследование, чаще всего мелькало имя Калверта Найтли. Особенно впечатляющей показалась Мите статья о последней жертве – проститутке Мэри Джейн Келли, проиллюстрированная фотографией ее расчлененного тела. «Джек вернется, – пророчествовал журналист. – И как верно то, что жертв Потрошителя больше пяти, несомненно и то, что убийц – как минимум двое. Есть ли между ними связь? Когда-нибудь мы это узнаем».