Последний Совершенный Лангедока. Свиток 2 - стр. 28

Бегон взвизгнул, схватился руками за копьё и, согнувшись пополам, рухнул на землю. Под ним сразу же растеклась лужа крови, которая, смешавшись с пылью, образовала кровавую грязь. Монахи горестно застонали и сбились, подобно овцам, в кучу, побросав распятия и святые реликвии.

Ги оказался в своём роде мастером. Нанесённый удар был, безусловно, смертельным, но, вместе с тем, палаческим. Я знал, что от таких ран умирают всегда, но после одного-двух дней адских мук. Помочь раненому не смог бы уже никто.

Аббат дёргался в пыли, суча ногами, и тянул на одной ноте страшный, предсмертный вой.

Граф поморщился:

– Добей!

Ги вытянул из голенища сапога длинный нож, скорее, спицу или шило, и кольнул аббата в сердце. Тот дёрнулся в последний раз и застыл, вытянув грязные ноги в деревянных сандалиях. Воин равнодушно наступил ногой на грудь убитого, вырвал копьё, обтёр о рясу и кинул владельцу. Тот поймал его на лету.

– Так! – сказал граф. – Прощай, аббат Бегон Третий, больше ты не будешь давать в рост деньги и портить мальчиков. Уж не знаю, где тебя больше ждут, в раю или в аду, Господу всяко виднее. Гнойник мы вскрыли, осталось его вычистить, чтобы он не надулся заново. А ну, келаря сюда!

Воины бросились в толпу, расталкивая монахов древками копий, кулаками, а то и пинками, и вскоре подтащили к де Фуа толстяка. Зубы монаха громко стучали, на его рясе темнело мокрое пятно. Усы и борода у него не росли, поэтому келарь был похож на евнуха, а, скорее всего, и был им. Апостольские правила не позволяют стать монахом добровольному скопцу, стало быть, келарь родился с этим уродством или был оскоплён насильно.

– Ты будешь келарь? – спросил граф.

Монах что-то жалобно пробормотал, боясь взглянуть в лицо грозному сеньору.

– Ключи!

Монах замялся.

– Ну!

В монашеской рясе нет карманов, поэтому всё дозволенное имущество вроде чернильницы или ключей монахи должны носить на поясе. У келаря на верёвке, которой он был подпоясан, ключей не было.

– Не зли меня, поп, а то пойдёшь догонять своего аббата, – сказал граф таким тоном, что пятно на рясе монаха расширилось. Он задрал её полу и стал копаться в грязных тряпках, заменявших исподнее. Наконец связка здоровенных кованых ключей выпала из его трясущихся рук. Один из воинов нагнулся, чтобы подобрать её:

– Ба! – заржал он. – Ключи-то все обоссанные! На чём они у него висели?

– Это ж отец Иероним, уродец! – выкрикнул в ответ другой. – У него там дыра, как у бабы, не на чем им висеть! За то его аббат и держал, это все знают!

Келарь закрыл лицо руками и разрыдался. Воин поддел связку ключей копьём и понёс её к воротам.