Последний Совершенный Лангедока. Свиток 2 - стр. 27
– Ну, какого дьявола тянете? Сколько вы ещё будете ворота ломать, дристуны слабосильные?!
Воины подняли брошенное бревно, разбежались и ударили им в ворота. Раздался гулкий звук, над воротами взлетел клуб пыли.
Монастырь был обнесён высокой каменной стеной, а над воротами возвышалась арка, увенчанная распятием. Из-за стены виднелись крытые черепицей постройки и квадратная колокольня. Стена была старой, кое-где она поверху обвалилась, её оплетали ползучие растения, на месте выпавших камней рос кустарник. Похоже, здешний аббат не отличался строгостью. Впрочем, ворота были крепкими.
Один из воинов махнул остальным рукой, чтобы прекратили стучать, и солдаты охотно бросили бревно. Воин приложил ухо к створке, прислушался и побежал к графу.
– Мой господин!.. – выкрикнул он, задыхаясь.
– Ну, чего тебе? – брюзгливо спросил граф.
– Монахи… там… это…
– Чего «это»?!
– Ну, они там это…
– Да говори ты по-человечески, болван, или проваливай! Ну?!
– Дык они… Ну… Вроде как запели! Слышно!
– И что они поют?
– Дык… Они ж не по-нашему!
– Пошёл вон, бестолочь! Ги!
Предводитель отряда подъехал к воротам, спрыгнул с лошади и прислушался.
– Молитва какая-то, мой господин! По-моему, они идут сюда.
Вдруг Ги отскочил и обнажил меч.
– В чём дело?! – рявкнул граф.
– Засов… Они отодвигают засов! А ну, все назад!
Воины отбежали в стороны, образовав перед воротами полукруг.
Тяжёлые створки медленно разошлись, и из монастыря вышла процессия. Впереди, опираясь на посох, шествовал аббат, за ним по трое в ряд шли монахи. В руках они несли распятия и священные предметы. Монахи тянули литанию, но, видимо, от страха хорового пения у них не получалось. Кто-то тянул басом, у других голос срывался на писк, третьи простуженно сипели.
Увидев графа, аббат остановился, ударил посохом о землю и неожиданно резким, противным голосом завопил:
– Так это ты, еретик, богохульник и распутник?! Опять ты! Я знал, Господь подсказал мне! Как посмел ты осквернить обитель Господа нашего? Богомерзкие манихеи подучили тебя, они выпили твою душу, своими чёрными, богохульными молитвами отравили воды, хлеб наш насущный и сам воздух прекрасного Лангедока! А ты – жалкое и нечестивое орудие в их руке! Проклинаю! Ныне и присно и во веки веков отлучаю тебя и слуг твоих! Черви изгрызут нутро твоё, сгниёшь заживо и сдохнешь в канаве! Это говорю я, Бегон Третий, слуга Божий!
Некоторые солдаты стали опасливо переглядываться и потихоньку отступать назад.
Граф зло дёрнул себя за ус.
– Ги, заткни его!
Услышав приказ своего господина, бритоголовый действовал стремительно. Он выдернул из руки ближайшего воина копьё, размахнулся и на выдохе, как сержант на плацу, всадил его в живот аббату.