Последний Совершенный Лангедока. Свиток 2 - стр. 18
– Что ты наделал?! – воскликнул я, – зачем ты взял грех на душу, убив трёх человек? Мы вполне успели бы убежать.
Француз тщательно вытер руки об одежду убитого, выпрямился и с изумлением спросил:
– Ты что, спятил? Это же рутьеры!
– Кто?
– Ну, рутьеры, баски… Ты не местный, что ли?
– Я ромей, приплыл из Константинополя. Кто такие рутьеры?
– А-а-а, – протянул француз, – то-то я слышу, говоришь ты не по-нашему, у меня на это слух острый. – При этом он ловко обшаривал тела разбойников.
– Вонь из-под хвоста Вельзевула! – выругался он. – Проклятая нищета! Ни одной монеты! Только вот… – он кинул мне под ноги нож. – Возьми, я сломал твой.
Нож был скверно откован и имел грубую костяную рукоять. Он был длиннее моего старого ножа и не помещался в ножнах, поэтому я вертел его в руках, не зная, что с ним делать.
– Рутьерами в наших краях зовут горцев из земли басков. Они живут в В Пиренеях, пасут и … коз (тут француз употребил площадное словцо), сбиваются в банды и шатаются по Лангедоку. Иногда их нанимают наши сеньоры, чтобы их руками свести счёты друг с другом или выбить долги из вилланов, но чаще они грабят кого попало. Рутьеры живут войной и грабежом. Если бы нам удалось сбежать, они встали бы на след и преследовали нас, пока мы не упали бы без сил. И вообще, если здесь была только часть банды, то нам конец – они не отстанут. Поэтому берём их лошадей и скачем что есть духу, чтобы оторваться от преследования. Умеешь ездить верхом?
– Умею.
– Ну и отлично! Вон там у них лошади, я поеду на своей, ты выберешь себе верховую, а две будут заводными. Где твои вещи?
– Там… – я махнул рукой. – Но у меня там ослик…
– Придётся его бросить! Он не угонится за лошадьми. Забирай свои вещи, расседлай его и отпусти, а я пока приведу лошадей.
– Постой, а как же мёртвые?
– Оттащим в овраг, да и всё, – пожал плечами француз. – Там их вряд ли найдут, разве что когда падаль завоняет.
– Я не о том. Мёртвых надо похоронить по христианскому обряду, иначе они не наследуют Царствия Небесного, и этот грех будет на нас.
– А с чего ты взял, что эти вот дохлые рутьеры были христианами? – насмешливо прищурился француз.
– А разве нет?
– Понятия не имею. Ты лучше скажи: читать заупокойную молитву над язычником грех?
– Наверное, грех.
– Во-от. Стало быть, грех на грех – и мы с тобой чисты, аки голуби, – фыркнул тот. – Хватит болтать! Бери за ноги вон того и тащи в овраг.
Потом я сходил к тому месту, где дремал ослик, расседлал его и снял со спины мешки. Мне было до слёз жаль расставаться с длинноухим и добрым спутником, но я надеялся, что он не пропадёт – пропитания для осла кругом было достаточно, а хищных зверей в округе вроде бы не было. Я погладил его на прощанье и, не оглядываясь, вернулся к костру. Француз ждал меня, держа в поводу двух лошадей.