Последний сегун - стр. 17
III. Упущенная возможность
Кэйки несколько раз встречался с Иэсадой, новым верховным правителем Японии.
– Что это за человек? – неоднократно пытался разузнать Энсиро Хираока, приближенный Кэйки, но тот неизменно отвечал:
– Я не могу обсуждать сёгуна. Кэйки был наделен природой даром красноречия и любил поболтать, но, наверное, воспитание в духе Мито принесло свои плоды, и с годами он стал более сдержанным на язык.
На деле же юноша оказался свидетелем нескольких шокирующих сцен. Еще до того, как Иэсада был провозглашен сёгуном, Кэйки однажды навестил его в западном крыле Эдоского замка – традиционной официальной резиденции наследника.
– Кто там? – спросил Иэсада, резко подняв голову. Лицо его было бледным, взгляд блуждающим. Прямо перед ним стояла жаровня, отделанная золотой фольгой, на углях разогревалась глиняная сковорода. Иэсада предавался своему любимому плотскому наслаждению – поедал бамбуковыми палочками жареные бобы.
– А, Хитоцубаси, это ты! Отведай бобов! – воскликнул он и положил несколько штук на ладонь Кэйки.
В этот самый момент через ограду замкового сада перемахнул петух. Иэсада с визгом бросился вниз с галереи-энгава и погнался за птицей. И это взрослый мужчина, который успел дважды овдоветь! Первой его женой была дочь кампаку[19]Сукэхиро Такацукасы, второй – дочь бывшего кампаку Итидзё; обе женщины умерли вскоре после церемонии бракосочетания.
С тех пор как Иэсада стал тринадцатым сёгуном, каждая его встреча с Кэйки неизменно проходила в саду. И в тот раз он тоже был там, разгуливал своей нетвердой, немного прихрамывающей походкой вокруг пруда. В руках – ружье со штыком, подарок голландца. Иэсада всегда увлекался оружием и теперь потрясал им над головой, преследуя своих слуг, носился за ними следом и радостно хихикал, забавляясь тем, как перепуганные до смерти мужчины разбегаются в разные стороны.
Пребывая в полном смятении, Кэйки подошел к пруду и в ожидании опустился на колени. Вскоре Иэсада бросился и на него в атаку, но, узнав Кэйки, побледнел и отбросил ружье в сторону. Вид у сёгуна при этом был такой, словно он столкнулся один на один с демоном. На глаза его навернулись слезы, он начал истерично звать няньку:
– Осигэ, мне страшно! Здесь Хитоцубаси!
Кэйки был протрясен до глубины души. Он много раз встречался с Иэсадой и считался членом семьи. Но никогда ранее такой реакции не было. Приближенные сёгуна тоже впали в оцепенение и поспешили попросить Кэйки удалиться, что он и сделал без всяких протестов, однако обида и унижение все же терзали его. «Разве я чудовище?» – спрашивал он себя. Должно быть, кто-то настроил недалекого Иэсаду против него, скорее всего дамы из замка.