Последний сеанс - стр. 4
Рауль последовал за ней и обнял ее за плечи.
– Моя дорогая, – нежно произнес он, – я обещаю, что после сегодняшнего сеанса тебе больше не придется этого делать.
Он почувствовал, как она внезапно вздрогнула.
– Сегодня, – прошептала она. – Ах да, я забыла о мадам Экс.
Рауль посмотрел на свои часы.
– Она придет с минуты на минуту; но, Симона, если ты себя плохо чувствуешь…
Симона его почти не слушала; она прислушивалась к своим собственным мыслям.
– Она странная женщина, Рауль, очень странная женщина. Ты знаешь, она… она приводит меня в ужас.
– Симона!
В его голосе прозвучал упрек, и она это сразу почувствовала.
– Да, да, я знаю, ты такой же, как все французы, Рауль. Для тебя мать – это святое, и с моей стороны жестоко думать о ней так, когда она горюет о своем умершем ребенке. Но – я не могу объяснить этого, она такая большая и черная, а ее руки – ты обращал внимание на ее руки, Рауль? Большие, сильные руки, сильные, как у мужчины… Ах!
Она слегка вздрогнула и закрыла глаза. Рауль убрал руку и заговорил почти холодно:
– Я действительно не понимаю тебя, Симона. Несомненно, ты, женщина, должна испытывать лишь симпатию к другой женщине, матери, потерявшей своего единственного ребенка.
Симона нетерпеливо махнула рукой.
– Ах, это ты не понимаешь, мой друг! С такими вещами ничего нельзя поделать. В первый же момент, когда я ее увидела, я почувствовала… – Она вскинула руки. – Страх! Ты помнишь, я долго не соглашалась провести для нее сеанс? Я была уверена, что она каким-то образом принесет мне несчастье.
Рауль пожал плечами.
– А в действительности она принесла тебе как раз нечто противоположное, – сухо возразил он. – Все сеансы проходили очень успешно. Дух маленькой Амели сразу же захватил контроль над тобой, и материализация была поразительной. Профессору Рошу следовало бы присутствовать на последнем сеансе.
– Материализация, – тихо произнесла Симона. – Скажи мне, Рауль, – тебе известно, что я ничего не знаю о том, что происходит, пока я нахожусь в трансе, – эта материализация действительно такая чудесная?
Он с энтузиазмом кивнул головой.
– На первых нескольких сеансах фигура ребенка виделась в каком-то туманном ореоле, – объяснил он, – но на последнем…
– Что?
Он заговорил очень мягко:
– Симона, девочка, которая стояла там, была настоящим, живым ребенком из плоти и крови. Я даже дотронулся до нее, но увидел, что это прикосновение причиняет тебе боль, и не позволил мадам Экс сделать то же самое. Я боялся, что она потеряет контроль над собой и в результате ты можешь пострадать.
Симона снова отвернулась к окну.