Последний рубеж - стр. 20
Оставленные ими автомобили оказались целы. Штабисты успели добраться до них в тот момент, когда в конце улицы уже появились немецкие танки и дали несколько залпов. Петляя между взрывами и обвалами рушащихся зданий, они вырвались на Сухумское шоссе и на предельной скорости помчались к цементному заводу «Октябрь», чернеющему вдали огромной угловатой глыбой.
При подъезде к главному корпусу Холостяков услышал звук шагов и стук сапог по асфальту. Было ясно, что в их сторону движется большая воинская часть. Он приказал заглушить моторы и внимательно прислушался. Порыв ветра донёс до его ушей несколько русских слов. Отдалённые голоса становились всё громче, и уже не было никакого сомнения, что это свои. Георгий Никитич вышел на середину дороги и быстрым шагом направился в их сторону. Через мгновение из-за заводских строений навстречу ему вышли несколько солдат. Заметив его, тут же взяли на прицел и крикнули: «Стой! Кто идёт?»
Холостяков догадался, что его морскую форму в темноте можно спутать с немецкой, поэтому не задерживаясь представился. Он сразу понял, что имеет дело с передовым охранением крупной воинской части, развернувшейся походным строем на марше к линии фронта, и потому настроенной решительно.
К нему приблизился румяный голубоглазый старшина и доложил:
– Триста пятый отдельный батальон морской пехоты, – и, присмотревшись к его нашивкам, плохо различимым в темноте, добавил:
– Товарищ капитан первого ранга.
Георгий Никитич был наслышан о доблести этого батальона, который отличился в тяжелейших боях на Тамани и последним покинул обречённый полуостров.
– Командира ко мне! – приказал он, ожидая увидеть своего знакомого – коренастого, крепко сложённого майора Цезаря Куникова.
– Капитан Богословский, – доложил подбежавший рослый моряк с холодными голубыми глазами и пышной шевелюрой зачёсанных назад тёмных волос.
– А где Куников? – удивился Холостяков.
– В госпитале, ранен… – ответил капитан. – Я принял командование батальоном несколько часов назад для выполнения приказа заместителя командующего Новороссийским оборонительным районом Горшкова.
Расспросив капитана подробнее, Георгий Никитич выяснил, что батальону приказано занять оборону в Мефодиевке и держать её до прихода подкрепления из Поти и Батуми в Геленджик.
– В Мефодиевке уже немецкие танки… – сказал он. – Мы видели их своими глазами. Вашими силами их оттуда не выбить. К тому же вчера фашисты захватили порт. Вы просто попадёте в мешок. Думаю, вам лучше занять оборону на Балке Адамовича.
Богословский твёрдо посмотрел в глаза Холостякову. Он явно сомневался в его праве ставить другую боевую задачу.