Последний маг Ренессанса - стр. 4

и выдаваемых только с личного разрешения генерала ордена. Но это было в порядке вещей, поскольку именно доминиканцы повсеместно возглавляли инквизиционные трибуналы и составляли цензурные списки. Недаром в Сан-Доменико Маджоре неподалеку от кельи Фомы Аквинского располагались тюремные клети, словно в напоминание о том, что человеческий разум может как возвысить, так и погубить тело и душу человека.

Однако и того, что имелось в монастырской библиотеке в открытом доступе, вполне хватало для фундаментального гуманитарного образования. Из многолетних молчаливых бесед с Платоном и Аристотелем, с мыслителями элейской и неоплатонической школ, с учителями герметической мудрости, с каббалистами, Аверроэсом и кардиналом Николаем Кузанским Бруно почерпнул первые мысли о великом единстве Вселенной, природы и человека, материального и духовного начал.

Судя по всему, Бруно обладал уникальной памятью, которую он еще сильнее развил специальными упражнениями, основанными на создании прочной цепи ассоциаций. Это позволило ему изучить многие языки: латынь, французский, испанский и немного греческий. Его способность запоминать тексты целыми страницами являлась основой его невероятной эрудиции и вызывала удивление и восхищение у окружающих. По словам самого Джордано, его даже возили в карете в Рим, чтобы продемонстрировать «искусство памяти» перед самим папой Пием V.

Вместе с тем обстоятельное знакомство с вершинами человеческой мысли развило в Бруно высокомерное презрение интеллектуала к официальной церкви, а затем и к христианской религии вообще. По его собственным словам, он «с детства стал врагом католической веры… видеть не мог образов святых, а почитал лишь изображение Христа, но потом отказался также и от него». Парадоксальным образом, облачившись в монашескую сутану, Бруно перестал быть христианином. Его неудержимо привлекала иная мудрость, иная вера.

«Возвращение» эпохи Ренессанса к наследию античности шло по двум направлениям: европейских гуманистов в равной мере интересовали как философские и естественнонаучные идеи древности, так и его оккультные учения. Для постижения последних чрезвычайно важная роль отводилась сборнику текстов, приписываемых легендарному магу и мудрецу Гермесу Трисмегисту, «египетскому Моисею». Возникшие под пером гностических писателей II—III веков н. э., сочинения эти считались квинтэссенцией египетской мудрости, одним из древнейших, наряду с Библией, кладезей знания, священным источником, из которого обильно черпала классическая философская мысль.