Последний конвой. Часть 2 - стр. 28

Он смахнул воду с лица и добавил почти неслышно:

– Даст бог, свидимся еще.

– На том свете!

Петр не выдержал:

– Заткнись, – сказал он одними губами, – ну сколько можно?

Испугано огляделся по сторонам. Вроде бы никто не услышал. Подумают совсем сдвинулся от испуга, еще возьмут и «шлепнут» из перестраховки.

– Симаков, – гаркнул чекист на возившегося с задним бортом водителя, – заводи! Едем на блокпост.

Дождь пошёл еще сильнее, хотя совсем недавно казалось, что сильнее просто невозможно. Длинный ветвистый разряд на долю секунды осветил улицу, бледные и растерянные лица ополченцев, языки сизого дыма, поднимающегося над почти погасшими кострами. А уже через минуту двигатель грузовика взревел, выпустил клуб удушливо-тошнотворного выхлопа и, разбрызгивая грязь, покатил дальше.

– Все, – прохрипел толстяк, – заваливаем проезд. Больше с этой стороны ждать некого.

– А патроны же обещали привезти? – истерично крикнул кто-то из темноты.

– Вроде большой, а в сказки веришь – ухмыльнулся толстяк, – в кузове под брезентом с десяток ящиков было. Я разглядел. Если бы хотели дать, то выдали бы сразу. Все, нас уже списали в расход.

– Ну, чего стоим? Подмогайте, братцы! Бочки тяжеленные, зар-раза! Одному никак.

Петр шагнул вперед, ухватился за шершавый ребристый край, потянул на себя…

***

Шум со стороны площади усилился. Разобрать отдельные выкрики невозможно, сплошной неразборчивый гомон и терзающий душу вой. А потом прожекторы выхватили из темноты сразу множество изможденных и невероятно грязных тел, полуголых или облаченных в лохмотья. Окровавленные повязки, костыли, отсутствующие конечности, невероятная худоба, землистый цвет кожи. Некоторые босиком или в каких-то непонятных обмотках, сделанных на скорою руку из собственной одежды.

Петр растеряно поводил стволом из стороны в сторону и смачно выругался. В руках у нападавших не было совсем ничего.

Они что, вот так, с голыми руками, собрались идти на штурм?

– И что теперь делать? Стрелять в безоружных?

Петр непроизвольно оглянулся посмотреть – кто возмутился? Оказалось, тот самый очкарик, что разливал самогонку.

– Оружие к бою!– заверещал толстяк, пытаясь перекричать шум, – открыть огонь по моей команде.

Петр извлек из кармана магазин и пристегнул к автомату, снял с предохранителя, передернул затвор, вдавил приклад в плечо.

– Я не смогу в безоружных, – простонал очкарик рядом, – да что мы, звери что ли?

– Заткнись, – прошипел Петр, старательно прицеливаясь. Он постарался мысленно отгородиться от очкарика, но у него ничего не получалось. Тот продолжал скулить и бормотать над самым ухом, все время отвлекал, не давал сосредоточится.