Размер шрифта
-
+
Последний Иерусалимский дневник - стр. 14
такая хворость бесподобная,
что в мире нету жарче страсти,
чем жажда власти низкопробная.
«Мне часто кажется, что хватит…»
Мне часто кажется, что хватит
стихи высиживать, как курица,
но рифма – кстати и некстати
опять мешает образумиться.
«Если баба достаточно женственна…»
Если баба достаточно женственна,
и к тому же уживчивый нрав,
то и ругань у бабы божественна,
а мужик виноват и неправ.
«Ушли великие поэты…»
Ушли великие поэты,
где к Богу ближе,
однако я их силуэты
всё время вижу.
«Ветры времени сдувают нас, как пыль…»
Ветры времени сдувают нас, как пыль,
унося её в пространства запредельные,
остаются как сомнительная быль
наши образы, скупые и поддельные.
«Меня обманывали часто…»
Меня обманывали часто.
Жулью простительны грехи,
поскольку есть такая каста —
не дураки, но лопухи.
«Теперь я мало озабочен…»
Теперь я мало озабочен —
и мне признать не стыдно это, —
что время в мире близко к ночи,
и нету признаков рассвета.
«Желание писать несу, как гирю…»
Желание писать несу, как гирю,
по счастью, есть коллеги по перу:
то мысли украду, то рифму стырю,
то строчку целиком легко сопру.
«По жизни я вполне ещё бреду…»
По жизни я вполне ещё бреду,
держа свою зажжённую свечу;
стишки я сочиняю на ходу,
поэтому всё время бормочу.
«Я не был ни учёный, ни герой…»
Я не был ни учёный, ни герой,
и не хрипел устало и натруженно,
свой бутерброд, намазанный икрой,
я утром ем нисколько не заслуженно.
«О старости не зря с тоской вздыхают…»
О старости не зря с тоской вздыхают:
не лёгок путь последний до погоста,
и все земные связи усыхают,
а жить с самим собой совсем не просто.
«Не тоскую я о юной поре…»
Не тоскую я о юной поре,
день сегодняшний ловлю я с поличным;
время подлое стоит на дворе.
А когда оно бывало приличным?
«Мотался я туда-сюда…»
Мотался я туда-сюда,
стихи сажал на длинной грядке…
Теперь седая борода
и сил ничтожные остатки.
«Мне хорошо на склоне дней…»
Мне хорошо на склоне дней,
вся жизнь – уже вчера;
мне от судьбы – спасибо ей —
не нужно ни хера.
«Среди повседневных некрупных забот…»
Среди повседневных некрупных забот
вертеться доводится мне,
и что человечество рядом живёт,
я помню уже не вполне.
«Легко писать печально и уныло…»
Легко писать печально и уныло
про то, что мир жесток и бестолков,
про то, что непременно ждёт могила,
особенно – лихих весельчаков.
«Я ни за что людей не порицаю…»
Я ни за что людей не порицаю,
чужие души – дикий тёмный лес,
я многое на свете отрицаю,
но ко всему питаю интерес.
«Долгое немое созерцание…»
Долгое немое созерцание —
вещи, человечества, события,
в нас родит ответное мерцание —
мысли, откровения, наития.
«Как будто это некое предательство…»
Страница 14