Последнее плавание капитана Эриксона - стр. 45

– Там… что-то… непонятное… – бормотал журналист, лицо у него было испуганное.

Опережая Ларсена, Эриксон торопливо взбежал на мостик. Уже светало. По воде стелился жидкий туман. «Эскильстуна», слегка покачиваясь на тихих волнах, двигалась на самом малом ходу.

Рулевой показал вдаль на какой-то большой темный и странный предмет. Он тихо плыл по воде, и туман мешал хорошо его рассмотреть.

– Что оно? – размышляя, проворчал рулевой. – Для дельфина великовато. Больше похоже на мертвого кита. Да только откуда здесь возьмется кит?

Все трое, они с замиранием вглядывались и прислушивались: оттуда доносились только сварливые крики чаек.

– Действительно, что это может быть? – озадаченным шепотом буркнул Эриксон.

– Я и говорю… непонятно… – ответил рулевой, тоже шепотом.

«Эскильстуна» и этот странный предмет медленно сближались. Над ним носилась и истошно кричала стая чаек, и больше ничего не было слышно, никаких других звуков. Эриксон поставил рукоятку телеграфа на «стоп», но пароход по инерции все еще продолжал двигаться.

– Похоже на плот… или на притопленный катер, – осторожно предположил Ларсен.

И вдруг как-то сразу, после какого-то легкого дуновения ветерка, словно сдвинулась в сторону белесая кисея, им открылась странная и страшная картина… На них медленно надвигалась полузатонувшая подводная лодка, ее печально покачивала на своих волнах балтийская вода. Над волнами торчала только верхушка рубки, носовая часть и ствол орудия. Лодка была разбита и безжизненна, но все еще продолжала сопротивляться. Откуда-то из ее глубин иногда вдруг с гулким бурлением вырывались мощные пузыри и с шумом лопались на поверхности воды. Из рубки наполовину свешивалось тело мертвого человека. Он не успел выбраться из лодки и висел головой вниз, и его светлых волос иногда касалась морская волна.

Над рубкой сердито носились чайки, дрались в воздухе, истошно кричали, недовольные внезапным вторжением сюда человека.

Все трое, онемев, провожали взглядами утопленницу, по мере того как она проплывала мимо. Рулевой вдруг, избавившись от оцепенения, начал истово креститься.

Тем временем на палубу вышли Элен и за нею кочегар. Элен, лишь мельком оценив увиденное, закрыла лицо руками и отвернулась.

«Эскильстуна» все еще по инерции тихо и даже печально скользила по легким волнам. И даже крик чаек над их головами показался им сейчас не столько сварливым, сколько тоскливым, жалобным.

Это война показала им свой беспощадный скорбный лик.

– Чья она? – шепотом спросил Ларсен.

Но даже Эриксон был чересчур потрясен, чтобы ответить. Есть зрелища, слишком сильные даже для много пережившего и повидавшего человека.