Последнее плавание капитана Эриксона - стр. 47
– Ты закрываешься: он дал тебе ключ? – угрюмо спросил кочегар. – Ну и что он тебе пообещал? Койку пошире и кошелек потолще? А кроме кошелька у него все, как у всех…
Глаза Элен наполнились слезами. Она выскочила из кочегарки, побежала по ступенькам наверх.
Проводив ее равнодушным взглядом, кочегар презрительно плюнул на руки и снова взялся за лопату. За открытой дверцей топки полыхало и гудело пламя.
16
«Эскильстуна» тихо скользила в молоке тумана. На самом ее носу впередсмотрящим был рулевой Рольф – неподвижен, как статуя. Глаза его слезились от напряжения.
За штурвалом стоял Эриксон, здесь же, в рубке, находился и Ларсен. Отсюда, из рубки, был виден рулевой, его фигура из-за тумана казалась расплывчатой и зыбкой.
Ларсен поглядывал на часы, это заметил капитан:
– Торопишься?
– Время!.. Я говорю, время занимать место на галере.
Но Эриксон удержал его:
– Не спеши, редактор, кочегар выдержит… Не впервой… Да и хватит его баловать.
После всего недавно увиденного Эриксону не хотелось оставаться в одиночестве, но даже сам себе он боялся в этом признаться.
Сквозь туман до них отчетливо донесся орудийный залп. Он был значительно ближе, чем те недавние ночные раскаты. Затем раздался еще один…
– Эхо, что ли? – покрутил головой из стороны в сторону Ларсен.
Постепенно эхо переросло в орудийную перестрелку. Работали мощные калибры.
Эриксон долго прислушивался:
– С двух сторон… друг дружку! – И с мрачным вздохом добавил: – Ни свернуть, ни назад вернуться. Мы уже в самой гуще этой каши! – И потянулся к карте.
Это была лоцманская карта, выпущенная не так давно. Во всяком случае, тогда еще никто не мог себе представить, что этот северный мир когда-то разделится на своих и чужих. И, естественно, никто из картографов даже помыслить не мог, что довольно скоро по воле судьбы они станут воюющими сторонами. Но даже в дни войны воюющие стороны так быстро меняют свое расположение, что линии фронта иногда успевают измениться не за дни, но даже за часы. Порою даже картографы, находящиеся в боевых армейских порядках, не успевают до конца разобраться в причудливых изменениях фронтовых порядков. Что уж говорить о лоцманских картах!
Эриксон долго рассматривал карту, а затем обернулся к Ларсену:
– Слушай, редактор, а дай-ка мне твою, на манжетке.
Ларсен снял с руки манжетку, расправил ее, и Эриксон стал пристально изучать полустершуюся путаницу карандашных линий.
– Та-ак… Это вот, похоже, форт Ино, – бормотал он. – Читал когда-то: старый русский форт. У них, понятно, большие стволы. Интересно, кто там сейчас?