Последнее дело капитана Дымова. Белая версия. Умрут не все… - стр. 8

И рвутся струны сами собой.

Как будто обрывается свет,

А может быть и нет…

А может быть и нет…3

У самой входной двери, когда пальцы обхватили дверную ручку, он обернулся. Ольга стояла спиной к нему, ссутулившись и, он видел в оконном отражении, крепко сцепив пальцы на вороте халата. Егор вздохнул и, отвернувшись, потянул на себя дверь.

– Стой, – голос сухой и безжизненный, словно старый папирус.

Он замер, боясь повернуться и увидеть её слёзы.

– Ты не думай, что я так на каждого бросаюсь, нет. Просто… – голос дрогнул.

Егор молчал, вслушиваясь в тишину за спиной, ожидая услышать всхлипы.

– Я не думаю что…

– Подожди, – она прервала его, голос был тихим и твердым, – я хочу, что бы ты знал, такого у меня еще не было. Просто… Просто, ты показался мне таким одиноким и потерянным. Я… словно почувствовала в тебе родственную душу.

– А может, это материнский инстинкт взыграл, – каждое ее слово было пропитано горечью и безнадегой.

– Не надо… – он хотел сказать, что не надо перед ним оправдываться, но она снова перебила его.

– Надо. Ты выслушаешь и уйдешь, а мне станет легче. Может быть станет. Я так устала от одиночества и этой квартиры, от вечной зимы. Зимы даже летом. Это этой стужи, стужи снаружи и стужи внутри.

Слова тяжелыми камнями били его в спину. Егор не был виноват перед ней, но чувствовал себя виноватым, словно посулил что-то ребенку, а потом обманул.

– А, ты… А, я… Я на секунду уверилась, вот он тот единственный, долгожданный… Кольца я не заметила, прости. Я говорю глупости, извини, извини и уходи, уходи…

Голос прежде твердый, начал дрожать.

Он все-таки обернулся. Она смотрела прямо на него. Он отпустил дверную ручку и шагнул к ней. Она замотала головой, но шагнула на встречу. Пряди волос упали на лицо, сквозь них лихорадочно блестели глаза. Он снова сделал шаг. Ближе, еще ближе, еще…

Егор видел только ее лицо, а потом только глаза. Широко распахнутые, светившиеся затаённой надеждой, тоской, болью, ожиданием и страхом пополам с желанием.

Ольга почти упала в его объятья. Он сжал ее хрупкие плечи, уткнулся лицом в пахнущую земляникой шею и замер, опускаясь в омут нежности. А она все гладила его по голове и что-то шептала.

Сознание его, привыкшее фиксировать окружающую обстановку, отметило, как магнитофон выдал новую порцию лирики:

…Сказку не придумать, счастье не украсть

Кто потом поможет нам с тобой упасть?

Видишь, как за нами рушатся мосты

Остается пыль на словах пустых.

Ты слушаешь шепот неведомых слов.

И кружится голова…

Дай себя сорвать

Дай себя сорвать…4

Егор гладил ее по плечам, по тонкой спине, ловя губами земляничную кожу. Ольга плакала и смеялась одновременно.