После революций. Что стало с Восточной Европой - стр. 13

С самим царем Симеоном мы тоже поговорили о том, чем отличается членство в ЕС от членства в СЭВ.

– Мой, позволю так сказать, философский ответ на это – то, что в Брюсселе мы находимся в равном положении. С тех пор как мы стали членами ЕС, мы тоже Брюссель, просто столица находится там, но это наши голоса в парламенте, наше представительство, наш комиссар. В другом случае все было централизовано Советским Союзом и действовало только в его интересах. Тот факт, что это было построено из разных стран, было стратегической вещью, но все зависели от Советского Союза, и никто ничего не мог сказать. Здесь мы все можем кричать и вопить в Европейском парламенте сколько хочется.

– Но кричите ли вы?

– Да. Все, что делается, делается коллегиально 28 членами (наш разговор состоялся до Брекзита, после которого в ЕС остались 27 стран. – И. П.), это очень сложно, но у нас есть наш голос. Может быть, иногда люди думают и говорят – первый класс, второй класс. Это тоже термины немного обобщенные, которые хорошо звучат, но если вы начнете копать и смотреть – права и голоса те же самые. Мы, может быть, самые новые. Некоторые страны, как, например, Польша или Венгрия, у них более длительное прошлое, они католики, что очень важно для Брюсселя в некоторых случаях. О нас после полувека коммунизма, как я понимаю, думали, что мы или наполовину русские, или наполовину турки, но в любом случае не европейцы.

При этом царь Симеон признавался, что для него «безусловным приоритетом» было вступление в ЕС, а НАТО – так, сопутствующий вопрос. Вспоминая о том времени, которое Петр Кынев охарактеризовал как «работали прекрасно», царь подтверждает: «Я думаю, мы работали очень хорошо, чтобы показать Западу, очень большой части болгарской общественности, которая хотела достичь следующей стадии, – а из ЕС за нами наблюдали, – показать, что Болгария означает дело». Об этом – понимании и членстве в этих двух организациях мы говорили и с Еленой Поптодоровой, которая, по ее собственным словам, «была очень сильно вовлечена в интеграцию в НАТО» и гордится этим. Много лет Поптодорова – вице-президент Ассоциации Атлантического договора и директор по Евро-Атлантической деятельности Болгарского Атлантического клуба.

– Так почему Болгарии важно быть частью НАТО и ЕС?

– Европейская интеграция идет концентрическими кругами. Первый, самый простой, была политическая интеграция. Сначала новая политическая система, потом стать членами Совета Европы, затем ЕС, потом НАТО. Второй круг – это свободная торговля и экономические отношения, что было уже не так просто. И самая сложная часть – сначала политическая, потом торговля, потом вы приходите к обороне и безопасности, которая является самой интимной частью интеграции, это самая чувствительная часть, она лежит в основе существования альянса. Я была очень сильно вовлечена в интеграцию в НАТО, и продолжаю верить – и это действительно для всех стран, не только для Болгарии, – членство в НАТО даже важнее в большем стратегическом смысле, чем интеграция в ЕС. Это должно было произойти первым, что и случилось в 2004 году. И я вам скажу, почему это случилось. Я всегда спорила, и в парламенте тоже, о том, что нам не нужно противостоять России, совсем нет, нам нужны эти отношения, они важны для Болгарии, особенно с учетом истории. Но Болгария должна эмансипироваться, стать суверенным государством, способным принимать самостоятельные решения. Что пока еще не сделано, даже через 30 лет после перехода. И это касается энергетики и обороны, и особенно оборонного оборудования. Мы до сих пор используем старое российское вооружение, и Болгария – наверняка вы об этом слышали или читали в открытых источниках – на 97 % зависит от поставок российской энергии, это атом, газ, нефть (после 2022 года эта ситуация в значительной мере изменилась. –