После развода. В одну реку дважды? - стр. 15

— Мамуле лучше с пакетами помоги, — игнорирую его жест.

— Даша. Домой. Сейчас же.

— Что ты ее умоляешь? — обретает силу голоса свекровь. — Ее? — возмущенно вопит она. — Окстись!

— Мама дело говорит, — говорю, не уступая мужу в схватке взглядов. — Я для вашей семейки рожей не вышла, и слава богу. Я достаточно по этому поводу убивалась, так что прошу, увольте.

— Что за цирк, я не понимаю?! — начинает тараторить Валентина Андреевна. — Дарья!

— Это не цирк, а развод, — спокойно и даже гордо отчеканиваю я повыше, задрав подбородок. — Так что мы с вами, дорогая свекровь, видимся в последний раз. Сбылась ваша мечта избавиться от неугодной невестки!

В глазах свекровки преобладает шок, но за ним я отчетливо вижу и то, как она мне злорадствует.

— Я тебе устрою развод! — словно ворвавшийся в огород дикий кабан, Никита ногами отшвыривает с пути заботливо приготовленную мамашей еду и прет на меня. — Ты моя жена, ясно? И разлучит нас с тобой только могила.

Он еще и пальцев в воздухе пригрозил мне, как бы подчеркивая вес своих слов.

— То, что я внутри сейчас умираю от стыда за ваше с мамулей поведение, считается достаточной причиной? — смотрю на него максимально невозмутимо, чтобы даже не думал, что ему удалось мне напугать. — Я тебе не рабыня, Быков. Хочу и ухожу.

— Ай, какая змеюка! — подначивает Никиту мать. — Ты ей слово, она тебе десять. Надо же, какая неблагодарная дрянь. Приструни ее!

— С радостью, — цедит он сквозь стиснутые зубы, хватает меня за запястье и дергает на себя.

Ну и семейка, прям маньяки местного разлива. Хотя, чему я удивляюсь? Кто мог вырасти у такой матери, поощряющей насилие?

— Мне больно! — кричу я, немного преувеличивая. — Отпусти! — продолжаю орать пока он выволакивает меня из лифта.

Я сопротивляюсь, не гнушаясь никакими методами. Ногами раскидываю контейнеры с едой, какие-то падают и открываются, в воздух летит рассыпчатый плов свекрови, которым она так гордится, под ноги Быкову попадаются фаршированные блины, и она матерится, раздавливая их голыми ногами.

— Никита, что ты творишь? — орет свекровь как резаная. — Обратно в лифт ее толкай и поехали на ваш этаж!

Вот тварь! После ее слов глаза Никиты вспыхивают как две лампочки, идею матери садистки он, судя по всему, одобрил.

— Нет! — упираюсь я, пока он заталкивает меня в лифт, из которого только что вытащил.

Мне нельзя назад в квартиру, потому что я не знаю, что там со мной сделают. Никита уже разок пригрозил кулаками, а, учитывая, что мать его только сильнее подстрекает со мной разобраться, тумаков мне не избежать.