Посланник МИД. Книга пятая - стр. 20
Этот выход на работу инвалида представлял собой зрелище, какое могло бы зажечь энтузиазм у любого лентяя.
Здесь все выдели того Рузвельта, которого знал народ: с высокоподнятой головой, с небрежно торчащим в углу рта мундштуком с сигаретой, с видом непоколебимой уверенности в том, что какие бы проблемы ни поставил день, он сумеет справиться с ними.
И если эта уверенность не всегда бывала оправдана, она не становилась от этого менее величественной и внушительной.
Когда я наблюдал за президентом по утрам, я понимал, что никто из работавших с ним не чувствовал себя вправе быть усталым…
Я за время пребывания там, также хорошо изучил сам дом.
Прогрессивное кредо Франклина и Элеоноры Рузвельт безусловно не распространялось на внутреннее убранство жилища.
Они не считались с современной американской теорией о том, что мебель, занавески и так далее, должны быть в первую очередь декоративны и лишь во вторую очередь иметь практическое назначение.
Точно так же они не соблюдали никакой однородности в обстановке, не считаясь ни с эпохой, ни со стилем, ни с цветом мебели.
Для них стул был вещью, на которой следовало сидеть, и от него требовалось только удобство.
Стол существовал лишь для того, чтобы класть на него различные предметы, а на стену полагалось вешать возможно большее количество рисунков или картин сентиментального характера.
Таким образом, комнаты, занимаемые в Белом доме президентом и госпожой Рузвельт, были едва ли вообще изменившиеся за пятьдесят лет, если не считать появления на стенах фотоснимков новых детей, пони и парусных лодок. Обстановка, находившаяся в остальных верхних комнатах Белого дома, казалось, была взята из старых и чрезвычайно респектабельных летних курортных отелей, причем некоторая часть этой мебели, по-видимому, была сделана по образцам управления кустарными промыслами Администрации по обеспечению работой, – как шутила Мисси.
Хотя убранство этих комнат могло заставить содрогнуться любого специалиста по интерьерам, будь то стиль Малого Трианона, Адама, ранней американской эпохи, рококо или современной функциональной школы, в них ощущался общий дух какого-то естественного комфорта и демократичности. Многие из этих комнат имели, подобно многим усадьбам Юга, несколько мрачный вид, поскольку колонны и высокие деревья поглощали дневной свет, но недостаток света в Белом доме больше чем компенсировался теплотой гостеприимства.
Которую я в полной мере на себе ощутил…
Из своего рабочего графика Франклин мне выделил всего полчаса.
На протяжении которых мы с ним говорили о заботящих СССР вещах. Вернее, я высказал ему официальную точку зрения Москвы на события в Мире.