Посидим, помолчим - стр. 3
Нас заселили в самый длинный и широкий корпус, который я только встречал. Он находился где-то в глубине парка рядом с закрытым бассейном, который на тот момент был на ремонте, о чём и говорила висевшая на двери табличка. Второй корпус выглядел идентично первому. Мне стало любопытно, как же всё выглядит внутри в нашем номере. О…а как же приятно предвкушать нечто новое и неизведанное, когда стоишь перед дверью номера и пытаешься его открыть.
–Не открывается. – нервно сказал папа, в сотый раз проводя картой.
–Давай моей. – предложила мама. В итоге, мы стояли так и тыкались с этими картами, как лохи, пока мимо не прошёл какой-то мужчина и не показал нам как надо.
–Ого, спасибо. – сказала мама. Мужчина кивнул в ответ и ушёл, а я торжественно толкнул дверь «222» и замер прямо на пороге.
–Афигеть! – воскликнул я, увидев прямо перед собой широкий и просторный балкон с видом, не поверите, на море! Я бросил чемоданы и вышел на балкон: он находился прямо над козырьком центрального входа, у стены стоял топчан, а справа была прикреплена сушилка для белья. Теперь мне хотелось пригласить не только Льва Николаевича, но и Ивана Ивановича Шишкина, чтобы он смог запечатлеть этот пейзаж: высоченные пальмы клонились слегка к земле, выстраивая зеленую арку, через которую просачивались отблески моря. А чайки лавировали и гоготали, как остервенелые, будто крича: «Смотрите, как мы свободны! Свобода! Свобода! Свобода!». Я представил, как с разбега прыгаю с козырька и взмываю вверх в чистое голубое небо, в котором нет ни единого облачка или намека на дождь. Я бы превратился в чайку и пролетел, разрезая воздух на части, над гладью моря, а плеск волн напевали бы мне песню о мире морском: «В мире морском, в мире морском, в мире мо-о-орском…». Я тогда вообще отказывался верить в истинность этой красоты, но всё-таки поверил, когда мы, наконец, отправились на пляж.
Территория пляжа была разделена бунами на три сектора: лягушатник, аэрарий и обычный пляж с шезлонгами и белыми зонтиками. Только тогда я не знал, что буна – это мостик, с которого все спускаются к морю, а аэрарий – место с шезлонгами под навесом. И теперь я не знаю, зачем вообще принялся писать с таким маленьким словарным запасом, но не суть.
Не знаю знакомо вам это или нет, но когда ты приезжаешь со своей семьей куда-то отдыхать, тебе автоматически становится интересно, есть ли там люди твоего возраста. Надеюсь да, потому что, зайдя в прохладную воду, я задался этим вопросом и стал рассматривать людей на пляже. Вообще, я сам по себе люблю наблюдать за людьми: их мимикой, жестами, тембром голоса, реакциями и эмоциями. Сам того не замечая, я всегда сажусь на те места, где хороший кругозор и наблюдаю. Возможно мне нравится контролировать ситуацию, потому что я не чувствую себя уютно среди людей. Не знаю. Короче, стоя в воде и ощущая гальку под ступнями, мне стало жизненно необходимо узнать, есть ли в этом пансионате подростки. И никакой цели знакомства поначалу я не преследовал. Учтите это. По итогу, я никого не нашёл на пляже, искупался и, как только прилёг на шезлонг, тут же уснул, а проснулся, когда уже заходили на обед в огромную столовую, где, слава Господу, работал кондиционер.