Посадочные огни - стр. 11
– Есть!
Когда Адам появился в камбузе, пушки уже отгремели, а музы еще молчали.
– Не зуспил, – красный от обиды за провал культурной программы, пожаловался Микола Рудобельскому, – эх, тащ командир, не зуспил. Зовсем трохи в бутыли осталось, так этот секретчик вырвал из рук, ну! Що за людына така?
– Что, совсем пусто?
– Не, я ж не молода жинка писля венца, тащ командир, кое-что закурковав.
Кок поднял крышку с одной из кастрюль. В ней оказался компот. Адам с изумлением наблюдал, как рука Миколы нырнула в кастрюлю с компотом и выудила пятилитровую пластиковую емкость с синими буквами на белой этикетке. «Чистый ключ» – гласила надпись. Мичман обтер емкость полотенцем и спрятал в духовку.
– Два раза в одну воронку снаряд не попадае, – заявил мичман, уверенный, что больше шмона не будет.
Шмона и впрямь больше не было. После обеда на базе включилась громкая связь. Всех офицеров и мичмана Бойко вызывал командир. Настало время муз.
…В центре покрытого белоснежной скатертью стола стояла одинокая банка с мутной светло-коричневой жидкостью: брагу Микола настаивал на сухофруктах.
Младшие офицеры и начальники служб с трагическими минами заняли каждый свое место. У мичмана Бойко места в кают-компании не было, он стоял наподобие памятника самому себе.
Командир корабля сидел с закрытыми глазами и хранил молчание.
Старпом взял вступительное слово, обрисовал в двух словах ситуацию, осудил поведение мичмана, дискредитирующее звание российского моряка, расставил правильные акценты и обратился к Бойко с простым вопросом:
– Кто просил поставить брагу?
Мичман усиленно засопел носом, веснушки на нелепой физиономии проступили еще отчетливей.
– Так это… – начал Микола, переступив с ноги на ногу.
– Тащкапитан, разрешите обратиться, – поднялся Рудобельский.
Капитан открыл один глаз, потом другой. Кивнул старпому:
– Обращайтесь.
– Это не брага, тащкапитан! – прозвучало в вязкой тишине.
Черный Дэн даже крякнул от такой наглости. В глазах командира мелькнул интерес.
– Ты понюхай, сынок, – с библейским терпением предложил он Рудобельскому.
Адам огляделся в поисках сочувствия и поддержки. Кто-то потянул его за китель, Адам отмахнулся, подался к столу, взял банку. Мутная жидкость качнулась, распространяя недвусмысленный запах.
– Не брага, тащкапитан, – упорствовал Рудобельский.
– А что это, по-твоему? – вмешался старпом.
– Не могу знать!
– А ты попробуй, – предложил не без ехидства Черный Дэн.
Адам в несколько глотков осушил банку и вернул в центр стола.
По кают-компании пронесся коллективный вздох.
– Твою мать! – свистящим шепотом произнес кто-то за спиной Адама.