Портреты эпохи: Андрей Вознесенский, Владимир Высоцкий, Юрий Любимов, Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Василий Аксенов… - стр. 9
– Вот, – с энтузиазмом воскликнул Гоша, – если б не Ванга, ребенок бы потерялся.
– А сама Ванга откуда взялась? Как обнаружился ее дар?
Гоша не спешил удовлетворить мой интерес. Скольким он уже про это рассказывал! Но вышколенность, гостеприимство возобладали.
– Ванге было двенадцать, когда она, играя с подружками, попала под ураган в селе Струмница, лишь сутки спустя ее нашли, засыпанную ветками, полубезумную. Она кричала от боли, глаза были забиты песком. Девочку спасли, но она ослепла. С этого дня подросток повел себя необъяснимо странно. Все чаще ее поведение стало вызывать тревогу у родителей. Потом Ванга повзрослела, и как-то незаметно за ней закрепилась репутация ведьмы.
– И вот что случилось однажды, – продолжал Гоша, все более входя в азарт. – За Вангой послали полицейского, его начальник заявил, что ведьма мутит народ, ее место в тюрьме. Новобранец-полицай не церемонился, он схватил незрячую и поволок. «Ты еще успеешь меня арестовать, – вырываясь, закричала девушка, – лучше беги скорее домой, твой ребенок тонет в колодце». «Давай, шевелись», – парень терял терпение. «Запри меня, я же не убегу, – упиралась, молила арестованная, – не медли, беги же, иначе опоздаешь». Пригрозив, что все равно арестует ее, солдат пошел за подкреплением, а сам все же забежал домой. Семья причитала во весь голос, полчаса назад трехлетний мальчишка захлебнулся в колодце. Тогда новобранец направился к начальству. «Хоть как наказывайте, – рыдал он, – не пойду я за ней, не могу и все. Я виновен в гибели собственного сына». Так Ванга осталась на воле.
… Слушая рассказ Гоши, я проникалась все большим состраданием к Ванге. «Где миф, где правда?» – мучилась я сомнением. Жизнь уже преподала мне однажды жестокий урок. Случилось это в школьные годы и связано было с человеком, о котором сегодня написано сотни статей и книг. Необыкновенный дар Вольфа Мессинга принадлежит истории, о нем знали Гитлер, Сталин и другие вершители судеб миллионов.
Десятилетку я заканчивала в эвакуации, выдворенная войной вместе с родителями из Москвы, где родилась, в Сибирь, в город Томск. Томский университет продолжал оставаться центром культуры, несмотря на зависимость города от ситуации на фронте – немцы неуклонно продвигались вглубь страны. Миграция горожан, в ужасе перемещавшихся подальше от линии боев, уже гремевших под Москвой, трагически множилась. В Сибирь эвакуировали: Комитет по делам искусств, Ленинградский театральный институт и Московский станкостроительный имени Сталина, профессором которого был мой сорокалетний отец.