Портрет - стр. 18

Работу Коля распределял так, чтобы все выполняли разные операции по очереди. Сегодня Зарубин весь день копал яму. Было тяжело, но не так, как в первые дни, когда казалось, что никакая сила не в состоянии оторвать лопату от земли. Матвею рытье ям под опоры нравилось больше, чем их установка. Тут при каждой выброшенной наружу лопате земли сразу возникал пусть маленький, но результат: еще на сантиметр глубже, а вот и очередная ступенька готова. Когда опору устанавливают, там, чего спорить, всё зримее – было пустое место, и вот взамен него устремленная в небо вертикаль. Но, может, именно быстрота изменений и не давала Матвею того постоянного ощущения результата, которое он получал от монотонного углубления ямы слой за слоем. А может, чего греха таить, Мотя просто боялся, хотя и честно старался отогнать от себя страх. При подъеме самой первой опоры удерживаемые неопытными руками ребят канаты выскользнули в разные стороны, и столб грохнулся о землю. Хорошо, что никого не задело. Палыч сумел затормозить падение, что все успели отскочить. Матерился он при этом так, что Мотя ни от кого еще не слышал, даже от хромого Прохора и его ватаги вокзальных воришек. Закончив вполне литературным высказыванием, что из-за таких балбесов и недоумков садиться в тюрьму ему совсем неохота, Палыч принялся заново проводить инструктаж, подробно показывая, как, где и за что надо цеплять и удерживать канаты. Сейчас ребята кое-чему научились, мастер матерился реже и более буднично. Но Матвей всякий раз, когда приходилось участвовать в подъеме опоры, испытывал если не страх, то опасение точно.

К вечеру полностью подготовили на завтра три свежие ямы, обеспечив, как любил повторять Палыч, фронт работ. Нужное количество столбов с обжигом имелось, так что ничто не мешало спокойно посидеть после ужина у костра, насколько хватит сил в безнадежной борьбе со слипающимися глазами. Да и еда стала менее однообразной. Конечно, вездесущую пшенку никто не отменял, но удавалось покупать в Липовке, не в колхозе, а прямо у жителей, ранние овощи. И яичками куриными теперь можно было побаловаться. Вот с молоком и мясом, тут ситуация швах: своих животных у колхозников не осталось, всё обобществили, а колхоз не продавал даже за большие деньги, потому как иначе не выполнишь план по заготовкам.

На закате, когда смаковали чай из шиповника, задул ветерок с севера, принеся долгожданное ощущение прохлады, а на горизонте появились почти черные в темнеющем небе облака. «Может, завтра хоть солнце печь не будет. Работать полегче станет», – подумал Матвей и засобирался в палатку, в мир грез на свидание с Ревмирой.