Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник) - стр. 13
Через какое-то время к честной компании присоединилась иностранка. Дама приехала из Швеции, где жила уже много лет. Бывшая наша, коренная ленинградка, вышедшая в студенчестве замуж за шведа. В городе своей юности она не была очень давно. И, приехав через много лет, уже никого не нашла. Решила откликнуться на странное объявление, потому что одиночество в как будто бы родном городе было непереносимо. Нина Павловна, проведя привычное анкетирование, решила, что знакомство будет как нельзя кстати для всей компании. Мэри (как дама себя теперь называла) волновало буквально все, а друзья, слегка уставшие друг от друга, почувствовали новый интерес к уже ставшим привычными мероприятиям.
Мэри вошла в клуб сразу и органично. Она приехала на месяц, и весь этот месяц активно участвовала во всех придуманных Ниной Павловной делах. Но случилось одно «но», которое Нину Павловну сильно раздосадовало. Нина Павловна перестала быть центром внимания. Внимание переключилось на Мэри. Во время субботних встреч Мэри подробно рассказывала, «как там у них». Нине Павловне было немного обидно, но, как и остальным, поначалу очень интересно.
Вот из этих-то самых рассказов Нина Павловна и поняла, что не все там так беззаботно и радостно. И улыбаются эти заграничные люди вовсе и не от того, что все у них так уж безоблачно. А от того, что они так привыкли. Сначала улыбку наклей, а потом уже из дома выходи. Потом, они просто хорошо воспитаны и никогда не будут загружать твою голову проблемами, отношения к которым ты не имеешь. А может, и сами эти проблемы они проблемами не считают.
Ну, например, сын Мэри после окончания школы послонялся месяц по родному Стокгольму и укатил в Австралию. Родители обнаружили это через два месяца, получив от сына красочную открытку с надписью: «С приветом из Сиднея». Следующая открытка пришла через год. Правда, это была уже не открытка, а фотография. На ней был изображен заросший, бородатый Стив с большегубой негритянкой. В этот раз открытка называлась: «Моя жена Сара ждет ребенка». Когда Мэри это все рассказывала, она уже не улыбалась; правда, и слезами горючими не обливалась. Но если вдуматься – ребенок пропал на два месяца, и никто не заметил. Даже если ребенок уже великовозрастный. Все равно как-то не по-нашему. Это ж можно было сразу сойти с ума. А Мэри не сошла:
– Я думала, он у друга живет.
– А не звонил-то почему?
– Значит, не хотел.
– А ты-то почему ему не звонила?!
– Я не могу давить на ребенка. Это вторжение в его личную жизнь.
– Мрак, – подытожил Марк Евгеньевич, – не по-людски, и с невестой не познакомил, и женщина другой расы. Кто ж у них родился-то? А в гости съездить, проверить, есть ли у молодых что поесть?