Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник) - стр. 12
У всех же жизнь по-разному складывается. И немногие в преклонном возрасте имеют друзей или просто хоть какой-то круг общения. Или общение есть, но оно сводится к разговорам о болезнях, о невзгодах. О чем говорят друг с другом старые друзья? Чаще всего о семейных проблемах. К сожалению, у нас так принято. Как только увидишь близкого человека, сразу же: «Знаешь, так от этого начальника (жены, сына) устал!» Или еще лучше – кто недавно умер. Ну, это просто любимая тема. Как умирал, чем перед этим болел, что были за похороны, чем кормили на поминках.
А тут собрались люди с конкретной целью – сходить вместе в музей. Определен круг разговоров – о прекрасном. Только. И выглядеть нужно соответственно, и повод есть новую блузку надеть и волосы покрасить. И наконец-то плюнуть на все и купить себе новые очки. Очки – это лицо и еще возможность половину этого лица прикрыть. То есть место, где морщинки вокруг глаз все-таки могут частично раскрыть секрет твоего возраста и объявить, что все-таки уже не сорок.
Первым на объявление откликнулся Иван Иванович. Иван Иванович был отставным военным. Военные никогда не были мечтой Нины Павловны. Песня про настоящего полковника Нину Павловну никогда не воодушевляла. Она считала Ивана Ивановича слегка мужиковатым, и особенно было обидно, когда уже на втором свидании Иван Иванович предложил не ходить в музей, а лучше пригласить его друга Семена Антоновича и сыграть в «дурака». «Ну если бы он еще предложил преферанс», – подумала Нина Павловна. Нет, «дурака» она вынести не смогла и дала Ивану Ивановичу отставку. Слово было, видимо, для него привычное. Во всяком случае он отставку принял с честью и просил звонить, если будет желание.
За Иваном Ивановичем пошла целая череда телефонных звонков. На удивление: люди звонили и звонили. Более интеллигентные, менее, скромные, напористые. Нина Павловна разговаривала с ними обстоятельно, даже придумала маленькую анкету и заполняла ее для себя. Опыт с Иваном Ивановичем ее многому научил.
И вот, наконец, после долгого отбора создался новый круг. Нина Павловна назвала его клубом. Клубом ценителей прекрасного. Вместе ходили по музеям, выезжали в Петергоф или в Павловск. По субботам собирались у нее. Она пекла пирог с вареньем и заваривала свой фирменный чай на травах. И дальше говорили, читали стихи, пели романсы. Иногда смотрели фильмы и потом обсуждали их. Зачинщицей всего была, конечно, Нина Павловна. К этим своим салонным субботам она готовилась заранее, продумывала программы, темы для разговоров. Выискивала стихи, которые подходили бы к выбранной ею теме. Она и сама немного писала. Наверное, это было совсем не профессионально, но от души, и ее новым приятелям нравилось. Она выходила на середину комнаты, красиво поднимала руки и с легким придыханием читала свои вирши. Все было отрепетировано заранее и смотрелось достойно. Поэтому о качестве стихов зрители не задумывались. Им предлагался спектакль. Тщательно срежиссированный самой Ниной Павловной. Все было продумано – от платья до стула, на который в конце чтения нужно было слегка опереться, склонив печально голову. Крики «браво» и аплодисменты не заставляли себя ждать. Нина Павловна была довольна. Сбылась ее давняя мечта. Даже странно было, как это раньше не приходило в голову дать это самое объявление?!