Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама - стр. 30

– Постараемся! – сказал художник и приступил к зарисовке.

Загряжский кивнул на портрет генерал-губернатора:

– Это тоже ваша работа?

– В трактире я единственный художник, – ответил Филипп.

– Точно схвачено! Очень похож! – похвалил полковник.

– Стараюсь! – сказал художник и улыбнулся.

– А я, как ни стараюсь, запечатлеть никого не могу. Не зря сказано:

– Сумароков? – спросил Филипп.

– Он самый!

– Но он другое занятие имел в виду.

– Да, – согласился Завадский, – речь шла о пере. Но ведь художник и пиит творят по одним законам.

И полковник обернулся к офицерам, сказав:

– Господа, господа! Ознакомьтесь с картиной, которую создал мастер живописных портретов по имени Филипп! И постарайтесь запомнить черты того, кто управляет краем, в который мы направляемся!

Офицеры принялись внимательно рассматривать портрет генерал-губернатора.

Завершившее трапезу семейство Волковых, а вслед за ними и партикулярный Фомин встали из-за столов.

– Прощаемся, но ненадолго! – сказал Михаил Прохорович.

– В Дерпте встретимся! – добавил Василий Сергеевич.

– Если не затеряемся в незнакомом городке! – предположил корнет Киселёв.

– В Дерпте затеряться невозможно! – ответил Волков. – Там все на виду!

– До встречи, господа! – крикнул Фомин. – До весьма замечательной встречи!

Загряжский поднял руку, и офицеры дружно произнесли:

– До встречи!

Волковы и Фомин, откланявшись, удалились.

Командир полка, бегло взглянув на поданный трактирщиком перечень блюд, произнёс. – Неси ваше фирменное блюдо, любезный!

– Айн момент! – сказал трактирщик.

– Горчицы и хрена не забудь положить! – добавил полковник.

– Положим непременно!

– И варенье чтоб было! На закуску.

– Будет сделано! – ответил трактирщик и удалился.

Офицеры стали рассаживаться за столом, за которым уже сидел Иван Загряжский. Он бросил взгляд на поручика Стрешнева и сказал:

– О горчице с вареньем тоже неплохо бы вирши сложить. Очень нужны!

– Вирши о чём? – спросил Стрешнев.

– О том, что с удовольствием употребляем хрен и горчицу вместе со сладким вареньем.

– Мысль неплохая, – согласился поручик. – Будем размышлять.

– О жёсткости подумать тоже было бы неплохо, – заметил ротмистр Шальнов.

– О какой жёсткости? – спросил Загряжский.

– О той самой, что может встретить нас в Дерпте, – ответил Шальнов.

– Для того и приветствия учим, – сказал полковник. – Чтобы всех, кто живёт в Дерпте, ошеломить! Жест помните?

– Этот? – спросил корнет Киселёв, вскидывая руку.

– Он самый! – ответил Загряжский и вскинул вверх руку с поднятыми вверх тремя пальцами.