Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама - стр. 3

– Роджерсон шотландец! – хмуро поправила Голицына.

– Всё одно – неправославный! – ловко оправдалась Марфа и добавила. – Но трону российскому отслужил полвека!

– Он уж давно, наверное, как вы, сударыня, изволили выразиться, на арфе играет! – предположил Мант.

– Вовсе нет! – резко возразила княгиня. – Живёт в своём Эдинбурге. Письма шлёт.

– Исправно присылает! – поддакнула Кологривова.

– Мы с ним одногодки! – гордо заявила Голицына. – Вместе на эту землю пришли!.. Теперь нас осталось двое. Из всех наших ровесников!

Внезапно распахнулись двери, и в гостиную влетела взбудораженная челядь: лакеи, горничные, камердинеры. Громко крича, все кинулись к окнам.

– Горит!

– Пожар!

– Дыму-то, дыму!

– Ах ты, Господи!

– Что там такое? – грозно спросила княгиня.

– Зарево в полнеба! – отозвались от окна.

– Горит, видать, здорово!

– Где? – так же грозно поинтересовалась Голицына.

– Похоже, Зимний!

– Зимний? – переспросила старушка.

– Если это есть пожар, моё место там! – озабоченно воскликнул доктор Мант и взял в руки свой саквояж. – Разрешите откланяться, госпожа княгиня?

– Поезжайте, Мант! – не стала возражать Голицына. – Узнайте, что там стряслось!

Мант быстро удалился.

А княгиня властно кивнула в сторону окон.

Кресло тотчас подкатили поближе к стёклам. Наталья Петровна мутным взглядом уставилась в темноту сумерек. От внезапно проснувшегося любопытства её высохшее и испещрённое морщинами лицо с усами и бородой приобрело хищный вид.

Насмотревшись, а точнее, просто устав от напряжения, старушка откинулась на спинку кресла и вяло махнула рукой.

Кресло откатили на прежнее место.

– Вот она! – княгиня назидательно указала пальцем вверх. – Кара божья на голову августейшую и на столицу его!

– Истинно так, матушка! – поддакнула Марфа Кологривова и, полистав псалтырь, прочла. – Ибо сказано: «И будет сожжена огнём, потому что силён Господь Бог, судящий ея. И восплачут и возрыдают о ней цари земные!».

– Нам бы не возрыдать, как огненное пламя до нас докатится! – проворчала Голицына и негромко крикнула. – Панкрат!

Перед княгиней тотчас возник Панкратий Быков, сухонький старичок лет семидесяти.

– Разузнай! – приказала Голицына. – Что там и как?

– Слушаюсь! – ответил Панкратий и торопливо засеменил к выходу.

– А цари земные восплачут! – с надеждой проговорила княгиня.

– Восплачут, матушка, восплачут! – согласилась Кологривова и вновь принялась читать. – «Когда увидят дым от пожара ея, стоя издали от страха мучений ея и говоря: горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришёл суд твой!»