Портрет семьи (сборник) - стр. 38
– Зачем ты держишь плохого работника?
– Они бедные. Мать Хуана, Мария, каждую неделю у меня уборку делает. Только соберусь его выгнать, она в слезы: «Сеньора! Пятеро детей, мал мала меньше, муж в море погиб, Хуан старший, он кормилец!» Вот и терплю, нервы мотаю. Здесь у местных другой работы нет, как виллы и туристов обслуживать.
– Ты добрая капиталистка, – похвалила я.
Пока мы разговаривали, я, поглядывая наверх, выбрала безопасное место, куда не мог упасть орех-снаряд, и отошла. В Любином саду было так красиво, что не хотелось уходить. Возле большого куста бугенвиллей рос японский клен, по его стволу вилась лиана. Я сорвала листочек, помяла в руках, понюхала.
Люба, живописующая свою трудную буржуазную жизнь, вдруг прервалась.
– Выкини! – велела она мне, показав на листочек. И снова завопила: – Хуан!! Сучий потрох! Иди сюда!
Хуан приближался медленно и безо всякого страха-почтения на лице. Потом Люба расскажет, что во время визитов Антона садовник преображается. Ходит в комбинезоне и обуви, по первому зову прибегает и в целом всячески изображает истового трудягу. Знает, из чьего кармана денежки капают.
Они опять заспорили на своем международном языке. Теперь предметом спора была лиана, листочек которой я сорвала. Ничего не понимая, уловив только «идиот» – «я не идиот, сеньора», «сколько раз говорить?» – «говорить глюпость!», я их прервала:
– Люба, в чем дело?
– Этот молокосос утверждает… впрочем, ладно! Может, обойдется. Пошли в хату!
Дом у Любы прекрасный. Большой, светлый и прохладный. Она водила меня по комнатам первого и второго этажей, мы спускались в подвал, где стоял бильярдный стол, находилась сауна и маленький зал с баром. Я искренне радовалась за подругу – в своем политическом убежище она свила роскошное гнездо.
– Эта спальня решена в мавританском стиле. Эта – с античными мотивами. Вот украинская, видишь рушники? – говорила во время экскурсии Люба. – Тут под будуар… не Людовика, а его зазнобы.
– Марии-Антуанетты? – подсказывала я.
– Нет, дизайнер по-другому называл.
– Мадам Помпадур?
– Точно! Хочешь – выбирай Помпадур, хочешь – в стиле ар-деко.
– Люба, ты знаешь, что такое ар-деко?
– Я столько деньжищ отвалила, что спрашивать не обязательно. А ты почему туалеты не считаешь?
– Чего не считаю?
– Понимаешь, как кто-нибудь из наших приедет, так обязательно туалеты считает. Вазы китайские, картины японские – им побоку, носятся по дому, горшки нумеруют. Кира, нам что, прежде унитазов не хватало?
И тут я почему-то, как все соотечественники, воспылала интересом к туалетным комнатам. Не знаю, чего нам не хватало, но я бегала по дому с этажа на этаж и восхищалась наличием санузла при каждой спальне. Пробегая через столовую, где Люба смешивала коктейли, я докладывала: