Портмоне из элефанта (сборник) - стр. 15

– Ты чего, бугор? – тревожно спросил его снизу Аверьян. – Чего надумал?

– А ничего, – ответил машинист и, резко развернув вполоборота корпус, с размаху ударил по круглому корпусу вентилятора, что обдувал левый поворотник. Ударил Апрелем, его головой.

– Ничего, говорю, особенного. – Он размахнулся снова и в точности повторил движенье.

Боли Апрель не почувствовал никакой – не успел даже удивиться. Собачий череп раскололся с первого удара, забрызгав кожух вентилятора и немного пол вокруг него. Второй удар был лишний, из командирского принципа. Не выпуская безжизненного тела из руки, бугор подошел к двери на улицу, протянул туда Апреля и разжал кулак. Труп полетел вниз, в заполярную апрельскую полутемь, и мягко шмякнулся о мерзлый грунт.

– В отвал, – подвел итог бугор и захлопнул дверь.

…Все время убивания Аверьян простоял на приварной лесенке, высунув голову наружу, выше уровня пола, и онемев.

– В отвал его после, – повторил бугор свой вердикт и, посмотрев на Аверьянову голову, кивнул в сторону улицы. – Туда же…

Аверьян услышал и словно очнулся.

– Тебя… – сказал он тихо и сжал зубы.

– Чего? – переспросил бугор, хорошо не расслышав помощника. – Кого?

– Тебя, падлу. – Аверьян выбрался из подпола и отчетливо повторил: – Тебя в отвал надо… Падлу паскудную, морду хохляцкую. – Страх в его глазах пропал окончательно, и что-то новое, бесстрашное и бесшабашное родилось у него внутри. – Одного убил, а теперь другого, значит, тоже порешил? – Он сделал по направлению к бугру два шага. – Он же любил тебя больше нас всех, Апрель-то. Его-то за что, мразь?

Бугор вытаращил глаза на помощника, свою вторую руку, и пораженно спросил:

– Ты что, совсем ебанулся, парень? При чем здесь хохляцкая, а?

– При том, – сквозь зубы тихо ответил Аверьян, – при том, что и на Алихановке вы все решали – кому работу давать, а кому – скатертью дорожка, и получилось, что скатерть-дорожка нам вышла, русским, а вас, хохлов тупых, буграми садили всегда, и на шагающие, и на экэгушки. И здесь тебя, гниду, тоже бугром посадили, на Ченову погибель и на Апрелеву тоже. – Он нагнулся и поднял с пола ключ на тридцать два, что при падении выпал из Ченова ватника. – Скажешь, что убил, понял? – Он пошел на бугра с занесенным ключом в руке. – Обоев убил… – Аверьян уже приблизился к бригадиру вплотную и теперь ждал его ответа.

– Ладно, раз так, – согласился бугор, – скажу, если хочешь. – И протянул вперед руку, за ключом.

Теперь, получив его согласие, Аверьян не знал, что делать дальше. Но знал бугор, на то он и был бугром…

Он взял протянутый ключ и с размаху, ловко и по-хитрому пригнувшись, не давая помощнику опомниться, со всех сил ударил его ключом по правой ноге, чуть выше щиколотки. Аверьян завалился на пол, как мешок с картошкой. Боль пронзила ногу и была такой, как если бы кость надломилась от переехавшей ее телеги, груженной тоже картошкой, но доверху, под завязку. Бугор отложил ключ в сторону и удобно разместился верхом на помощнике, всей бригадирской тушей.