Портфолио не предлагать - стр. 19
– Что ты Принцесса дождя… – он улыбнулся одними глазами, большими и грустными. И опять замолчал.
«Ну вот и все, не нужно мне с тобою быть и день и ночь…», – пел Юра и казалось, предсказывал исход наших отношений. За стеной все громче ворочалась бабушка. А я думала, как меня угораздило влюбиться в деревенского увальня, из которого слова надо вытаскивать щипцами. Или мне просто нравилось, что он в меня влюблен? Хотя и в этом я была не очень уверена. Нам по 16 лет. Мы жили за 160 километров друг от друга. Что хорошего из этого могло получиться? В начале 90-х годов XX века Советский Союз разваливался, а мы строили планы на вечную любовь, не подозревая, что стоим на палубе “Титаника”.
В письмах Гордей оказался более красноречивым. В корявых синих строчках между рассказами о спортзале, куда он ходил почти каждый вечер, я иногда находила нежные слова. Я их перечитывала и коллекционировала – Русалочка, Незабудка, Принцесса дождя, Королева сердца – в моей шкатулке скопилось не так много бусин. Гордей редко писал письма.
Замирая, я подходила к железному почтовому ящику на двери квартиры, а сквозь дырочки на меня смотрела пустота. Иногда мне снилось, что из ящика в руки высыпался ворох писем, подписанных его корявым почерком. Оказывается, они просто застряли где-то на почте! В реальности же Гордей занимался чем-то другим. Ему было не до писем.
На коротких осенних каникулах я мчалась в Коромысловку. Он как ни чем не бывало приходил, стучал в окно. И смотрел большими грустными глазами.
– Почему ты так редко пишешь? – спрашивала я, надеясь услышать, что он хотя бы спасал Землю от инопланетян, а не проводил время с друзьями.
– Я часто думаю о тебе, – невозмутимо отвечал герой моих навязчивых мыслей.
– Как я могу это проверить? – не унималась я.
– Никак. Только поверить.
И я верила. А на самом деле выдумала собственный мир, где деревенский парень выглядел как принц на красном «Юпитере». И даже готов был рисковать, сбегая из дома поздно вечером ради городской девчонки. Я же хотела, чтобы он чаще писал письма.
И он написал. Два письма подряд. Одно длинное, с неземными, звездными чувствами и фразой, что жизнь – лишь миг для настоящей любви. А другое – короткое, с одним абзацем, где синим по белому написал – ему теперь не до отношений…
Я читала это письмо в прихожей, на круглой клетчатой банкетке. Слезы мешали разглядеть его почерк, и на минутку даже показалось, что это написал не он. Я перечитывала строки уже десятый раз и не понимала их смысла, который рассыпался на отдельные слова и никак не складывался в понятные фразы.